Шрифт:
Закладка:
Чувствует ли он то же самое?
Трентон бросается вперед, хватая меня за горло и заставляя задыхаться. Прижимает спиной к двери, закрывая ее, и заключает в клетку, завладевая моим ртом. Его язык раздвигает губы и проникает внутрь, обвиваясь вокруг моего в голодном поцелуе. Теплая струйка возбуждения стекает по бедру с внутренней стороны от ощущения массивной руки Трентона на шее. Его свободная рука рывком открывает халат и скидывает его с плеч, прежде чем сжать грудь. Он отрывает рот от моего, прокладывая дорожку вниз по шеи и спускаясь к груди, втягивая мой сосок в рот. Язык кружит вокруг затвердевшего бутона, прежде чем переключиться на другой, и я выгибаю спину, прижимаясь грудью к его лицу.
Пальцы скользят по моему клитору, отчего мы оба издаем громкий стон.
— Черт, Кэссиди. Ты вся мокрая.
Он собирает это пальцами, а затем подносит ко рту, глаза прикованы к моим, когда обхватывает их языком, одобрительно мурлыча.
— Открой ротик.
Губы приоткрываются, и когда я высовываю язык, Трентон засовывает внутрь два пальца.
— Теперь соси.
Другой рукой он все еще сжимает горло, пока я облизываю пальцы, работая языком так, словно это его член.
— Держу пари, киска пульсирует, жаждет, чтобы я наполнил тебя, — рука на горле сжимается сильнее, когда он приближает свое лицо к моему. — Готова к тому, чтобы я тебя трахнул?
Все, что я могу делать, это кивать и напевать, держа пальцы во рту.
Боже, да, готова.
Он отпускает меня и лезет в карман, вытаскивая бумажник. Роется внутри в поисках презерватива и отбрасывает его на пол позади себя. Я расстегиваю его джинсы и стягиваю их ровно настолько, чтобы освободить член от боксеров, в то время как он разрывает обертку и натягивает презерватив по всей длине.
Он хватает меня за бедра и приподнимает, прижимая к двери. Я обхватываю его руками и ногами, прижимая головку к входу. Мы оба затаили дыхание, дыша в губы друг другу.
Он смотрит мне в глаза и замирает, колеблясь. Я вижу вопрос, отражающийся во взгляде, и хочу стереть его, пока не останется ни крупицы сомнения.
— Трахни меня, Трент. Ты нужен мне.
Затем он погружается в меня.
Я вскрикиваю, когда он наполняет киску, растягивая сильнее, чем когда-либо раньше.
— О боже, — он прижимается лбом к моему и замирает. — Черт, детка.
Я обхватываю его лицо ладонями и крепко целую, нуждаясь в том, чтобы излить все эмоции.
Он почти полностью выходит из меня, прежде чем снова грубо войти и делает это снова и снова в изматывающем ритме. Плечи ударяются о дверь с каждым толчком, а его пальцы сжимают задницу так сильно, что кажется, оставят синяки на коже.
— Ты моя, Кэссиди, — он стонет, трахая меня глубокими, долгими движениями. — Моя. Понимаешь?
— Твоя. Я твоя, — глаза закатываются от экстаза.
Он переводит томный взгляд вниз, наблюдая за тем, как таранит киску своим членом.
— Взгляни, как хорошо принимаешь его, словно эта киска была создана для меня. Подпрыгиваешь на члене, как будто он принадлежит тебе.
Я опускаю руку и потираю клитор, нуждаясь в том, чтобы прогнать волну нарастающего возбуждения.
Трентон раскрывается по мере приближения, слова становятся все более собственническими.
— Хочу быть внутри тебя каждую ночь, — шепчет он на уровне моего виска. — Вечно трахать.
Я вскрикиваю, когда он задевает внутри меня ту самую точку.
— Никто другой не сможет заставить тебя кончить так, как я.
И это правда.
— Теперь ты принадлежишь мне.
Я хочу этого — всего, что он говорит, всего, что обещает. Знаю, что не должна доверять сказанному в разгар страстного секса, но глупое сердце, преисполненное надеждой, цепляется за слова.
Я кончаю резко, тело содрогается в твёрдых, тёплых руках, когда я выкрикиваю его имя. Трентон еще одним толчком входит в меня, а потом кончает, зарычав словно дикий зверь.
Дыхание прерывистое, когда он целует меня в лоб, затем в кончик носа, в каждое веко и щеку, прежде чем мягкие губы встречаются с моими.
— Ты губишь меня, Кэссиди Куинн.
Я улыбаюсь.
— Это хорошо.
Потому что ты уже разрушил меня.
ГЛАВА 17
Трентон
Солнечные лучи пробиваются сквозь занавески на окнах Кэссиди.
На часах 6:23 утра.
Еще рано для пробуждения, особенно после прошедшей ночи, но я слишком взвинчен, чтобы спать.
Я отнес Кэссиди в постель после того, как трахнул у двери, как дикое животное и она заснула всего через несколько секунд после того, как голова коснулась подушки. Но я? У меня голова шла кругом.
Я влюблен в нее.
Не знаю, когда это началось и как произошло, но я уже некоторое время влюбляюсь. Прошлая ночь только укрепила это.
Только вот не знаю, чего хочет она.
Если скажу о своих чувствах, то рискую все испортить. Мне наплевать на имидж и на тот цирк, который состряпала Селеста. Но Кэссиди нужно закончить книгу, над которой она работает, а я не хочу отнимать это, если расскажу о своих чувствах. Вдруг она не чувствует того же?
Я должен переждать до лучших времён.
Кэссиди переворачивается и прячет лицо у меня на груди.
— Почему здесь так чертовски светло?
Я хихикаю.
— Потому что мы вырубились, не задернув шторы.
Она вздыхает, прижимаясь ко мне, когда я провожу пальцами по ее обнаженной спине.
— Пока не хочу просыпаться.
— И не надо, — я запечатлеваю поцелуй на ее макушке. — Мы можем остаться здесь на весь день.
Ее голова приподнимается, и она открывает один глаз.
— В самом деле? У тебя сегодня нет никаких дел?
— Нет. Сезон начинается в понедельник, так что я смогу немного отдохнуть, прежде чем начнется безумие.
— Тогда почему ты не спишь?
— Не мог уснуть. Думал о прошлой ночи.
Ее тело извивается подо мной, когда та напевает.
— Прошлая ночь была очень хорошей.
— Да, — я не могу сдержаться и провожу ладонью по изгибу ее попки. — Ты невероятно сексуальна.
Она просовывает руку между нами и обхватывает мой уже вставший член.
— Хочешь воссоздать другое видео, соседушка?
— К черту видео, Кэсс. Просто трахни меня.
Я переворачиваюсь на спину и увлекаю ее за собой, располагая ноги по обе стороны от талии так, чтобы она оседлала меня. Солнечные лучи бьют по ней, как прожектор, освещая растрепанные волосы и полные сиськи, ее обнаженное тело похоже на произведение искусства, на которое хочется смотреть часами.
Она прижимается ко
