Шрифт:
Закладка:
Да, Павел помнил парня, организовавшего высадку из глайдера в тот день, когда на него самого началась охота.
— Он самый, — подтвердила Лена. — Он уже почти месяц организует высадку с муниципальных глайдеров. Дважды нас пытались подавить…
— «Нас»? — перебил клановец.
— Ага! — воинственно вскинула кулак Кошкина.
Мол, вон я какая! Молодой человек, впрочем, и без того не сомневался.
— В общем, мы им задали! — сообщила Лена.
— Тааааак, — подивился Павел. — А последствия?
— А не было их! — улыбнулась красотка еще лучезарнее. — Да будь ты тот же Архипов… Готов ли ты поссориться с четырьмя десятками фамилий из-за того, что твой сын дебил?
Волконский задумался. По всему выходило, что Лена права. Да, большинство родов и семей, пользующихся муниципальным глайдером, не столь высокого происхождения. Да и влиятельными их не назовешь. Но их много… А это дети чиновников, бизнесменов, сотрудников различных ведомств не самого низкого ранга… В общем, был в этом смысл. Был.
— Павел Анатольевич, — прервал размышления сухой, словно бы надтреснутый голос.
Волконский вздохнул. Как-то многовато встреч и событий за один обеденный перерыв.
— Слушаю вас, Сергей Юрьевич, — обернулся Павел к проректору по учебной работе.
Этого визита он ждал давно… Но как же не вовремя-то, а…
— Пройдемте со мной! Нам надо серьезно поговорить! — потребовал сутулый мужчина лет сорока.
Выбора у Волконского не оставалось. Только встать и пойти. Хоть разговор и ожидается не из приятных!
* * *
Глава 18
Глава 18
— Вот так просто? — поинтересовался Павел спокойно, усаживаясь на стул перед проректором.
Тот недовольно поджал губы, отчего морщинистое узкое лицо «скукожилось» еще больше.
— Я не приглашал, — сцедил сквозь губу хозяин не самого плохого в Классах кабинета.
— А я и не спрашивал, — все тем же тоном ответил Волконский. — Вернее, спрашивал, но не об этом.
Дуэль взглядов длилась недолго. «Крысеныш» вильнул первым.
— Так что по моему вопросу? — попробовал развить инициативу молодой человек.
Лицо проректора вновь искривилось. На этот раз в улыбочке, что совершенно не шла его серому лицу. Да и поганенькой она была — слов нет. Такому бы где-нибудь в сериалах про маньяков сниматься да и только! «Кстати, не мешало бы ящики стола этого ублюдка проверить на предмет замученных котят!» — решил клановец. А что? от подобных уродов еще и не такого ожидать можно. И речь вовсе не о внешности. Не даром же проректор пригласил его к себе.
— Вот так просто, — ответил хозяин кабинета и, по его собственному мнению, положения. — Ну… Давайте посмотрим, Павел Анатольевич.
— Давайте посмотрим, Сергей Юрьевич, — ухмыльнулся в ответ парень.
Все что мог он уже сделал. Еще на входе. Теперь оставалось получить ответы на пару ооочень интересующих Павла вопросов.
— Вы, молодой человек, — снисходительно бросил сотрудник администрации Классов. — Пропустили более пятидесяти процентов занятий за последние два месяца…
— Это не правда, — пожал плечами Волконский, раз уж его собеседник был настолько «любезен», что предоставил шанс выговориться. — Все занятия закрыты…
— Дистанционно! — торжествующе возвестил проректор. — Что запрещено правилами Классов! Что на это скажете?
И таким довольством от него повеяло, словно все мечты разом сбылись.
— Ага, — согласился парень. — Кто-то из преподавателей подал ходатайство по этому поводу?
Простой вопрос заставил улыбочку местного «царька» слегка подувять.
— Уверен, что стоит мне сделать запросы… — многозначительно протянул он.
— Так сде-е-е-елайте-е-е-е, — явно издевательски протянул клановец в ответ. — Тогда нам будет о чем поговорить.
Проректор моргнул. Все шло не правильно! Его же должны бояться!
— Будьте уверены! — строго ответил он.
Павел лишь откинулся на спинку стула и сделал жест рукой. Мол, давай-давай, шустри!
Пауза неприлично затянулась.
— Еще доводы будут? — поинтересовался молодой человек.
— А как же! — заверил «крысеныш». — Ваше поведение в последний год просто неприемлемо для высоких стандартов наших Классов!..
— Кто сказал? — парень даже не стал дослушивать фразу.
— Что⁈ — взбеленился Сергей Юрьевич.
— Я спросил, — четко и с расстановкой, словно разжевывая для умалишенного, произнес «обвиняемый». — Кто решил, что мое поведение не соответствует правилам и нормам нашего учебного заведения?
— Но… многочисленные драки, несколько наших учеников попали в медсекцию по вашей вине!..
Проректор слегка запнулся. Он прекрасно видел, что молодому человеку абсолютно плевать на его слова.
— А участие в тотализаторе, нападение на представителей Высоких родов, применение Сил к…
— Кто сказал? — снова повторил свой вопрос Павел.
— Что?.. — негромко произнес «крысеныш», которому никак не удавалось сообразить, отчего именно его не бояться.
Этот кабинет видел слезы, мольбы, истерики… Но вот такого равнодушия здесь еще не наблюдалось.
— Кто ска-зал? — вновь по слогам и очень медленно повторил молодой человек. — У вас есть жалобы учеников, рапорты учителей или иная… фиксация моих мнимых прегрешений?
Серое лицо проректора покрылось зелеными пятнами, отчего мешки под глазами проявились еще четче. Жалоб не было. Пострадавшие их попросту не подавали. Тогда же пришлось бы признать, что напали толпой и огребли все разом. Это позор. Да и вообще, в таких делах документальных подтверждений, коими могут служить жалобы, рапорта или иные бумаги, оставлять было не принято. Просто потому, что никогда не знаешь кто и когда использует их, чтобы сыграть уже против тебя.
— Молодой человек, вы, кажется, не понимаете всей серьезности ситуации, — попробовал «вразумить» собеседника хозяин кабинета.
— М? — протянул тот, насмешливо вскинув бровь.
Мол, говори, говори…
— Вы понимаете, что едва я зафиксирую факты вашего вопиющего поведения, мне придется привлечь к этому делу полицию!
— У-у-у-у… — протянул Волконский с грустью в голосе.
— Да-да! — воодушевился «крысеныш». — Вам грозит уголовное преследование!
— Дайте два, — спокойно попросил молодой человек. совсем уж нагло разваливаясь на стуле.
— Чт-чтооо?..
— Ага… — протянул парень. — А давайте-ка я сам вызову полицию. Нет, серьезно! Вот прямо сейчас. А то что это такое? Мне тут гражданин проректор статьи шьет без всяких оснований… Заодно и разберемся, нет ли в словах проректора состава преступления… Насколько мне помнится, живем мы все-таки в правовом государстве, верно?
Сергей Юрьевич неуверенно кивнул.
— А это значит, что меру моей вины может определять только
