Шрифт:
Закладка:
Ирония в её голосе заставила кровь Нэйта закипеть, но он сдержался, посмотрев на бледную и расстроенную Валери.
Как бы она ни была грешна, ради неё он обязан терпеть своих новых родственников и молча проглотить невысказанные оскорбления.
Его вещи отнесли наверх, и Натаниэл последовал за лакеем, желая освежиться после дороги. Где всё это время была Валери, он не знал. Граф старался не думать о той сцене, что увидел, когда вошёл в дом. Он ехал сюда окрыленный надеждой на примирение с супругой, но, переступив порог её дома, будто попал в собственный кошмар. Сколько раз он видел во сне, как Валери целуется с ненавистным лордом Роксхэмом, сколько раз он просыпался от собственного крика! Теперь же кошмар воплотился наяву, и Нэйт мог только подивиться судьбе, которая столкнула его с этим человеком второй раз в похожих обстоятельствах.
Он с трудом сдерживал желание крушить всё вокруг, ударить слугу, ответить тёще...
Обед, на который и правда явились все его новоиспечённые родственники, показался ему настоящим адом.
Красивая и острая на язык леди Элизабет, казалось, никогда не остановится. Она сыпала завуалированными оскорблениями, как из рога изобилия, интересуясь Ирландией, его семьёй, и обстоятельствами, которые заставили его похитить её дочь. Тесть не отставал от жены, а оба старших брата Валери игнорировали его, будто он не находился с ними в одной комнате. Такой обед затмил даже встречу с Саймоном Роксхэмом, и как только появилась возможность, Натаниэл встал из-за стола, мечтая никогда более не садиться за него. Только ради Валери он ни разу не ответил достойно её матери, и не вызвал на дуэль одного из братьев, а то и обоих разом.
- И ради него ты упустила такого жениха, как лорд Роксхэм! - услышал он, когда дамы удалились и оставили его наедине с мужчинами. Братья тут же ушли, забыв попрощаться, а тесть сел за газету, будто не помня о его существовании.
Граф ходил по дому, не зная, чем себя занять, чтобы не убить кого-нибудь, и остановился у двери женской гостиной.
- Я сделала правильный выбор, мама, - сказала Валери.
Нэйт плотно сжал губы.
Слова Валери пролились бальзамом на его израненное сердце. Он облокотился о стену, чувствуя, что ноги более не держат его.
- Ты вышла за этого ирландца, ничего не зная о его ужасной репутации! Говорили, что он убил свою жену!
- Говорят, что корова родила поросят! - воскликнула Валери. - И я не собираюсь верить дурацким слухам!
- Пока этот Пэдди не отрежет голову и тебе, - парировала тёща, - смотри, доиграешься. Вон он как сверкал глазами весь обед!
- Вы не переставали оскорблять его, мама! Я не понимаю, как он сдержался и не ответил вам! Я завидую его выдержке!
Ехидный смешок леди Элизабет был полон иронии.
- Это твой выбор, Валери, - с укором сказала она, - и тебе решать, что с ним делать. Я бы на твоём месте подала на развод на основании того, что он убил свою жену. У католиков это является препятствием для брака. Доказывать ничего не придётся. Достаточно будет моего слова, а я расскажу, как боюсь за тебя, и слов лорда Роксхэма, который так же даст показания.
В комнате повисло молчание.
Граф затаил дыхание, ожидая своего приговора. Он поднес руку ко лбу, который оказался мокрым от выступившего пота, запустил пальцы в волосы.
Молчание длилось так долго, что он был готов войти в комнату, схватить Валери и навсегда покинуть это место.
- Мама, я вышла замуж за Натаниэля и доверяю ему свою жизнь, - услышал он тихий голос Валери, - остальное не имеет значения.
Эмоции, которые разрывали грудь Нэйта, когда он выскочил в сад, чтобы попытаться привести в порядок мысли, казалось, убьют его! У него разболелась голова, во рту пересохло, и он с трудом понимал, куда идёт. С одной стороны была сцена, которую он застал, когда ступил в дом Валери, увидев её в объятьях Саймона. С другой - её доверие ему. Доверие, которое он не мог оправдать, но которое заставило его идти куда глаза глядят, пока он не упёрся в берег озера.
- Черт тебя побери, Валери! - прошептал он. Потом, не обращая на стоящий на улице холод, снял ботинки и бросился в воду с головой, чтобы смыть с себя это безумие, рвавшее его душу на части...
Только явившись поздно вечером в комнату, которую ему отвела леди Элизабет, Натаниэл осознал, что это спальня Валери.
Она уже была здесь....
- Натаниэл, где вы были? - спросила она, заметив его на пороге, а затем кинулась к нему, не сдержав испуганного возгласа. - Вы мокрый! Но... Вы же заболеете!
- И тогда в королевстве станет на одного ненавистного ирландца меньше! - то ли шутя, то ли всерьёз произнёс Натаниэл.
- О Боже! Вы слышали то, что говорила моя мать? - вспыхнув, сказала Валери, оказываясь совсем близко.
Её рука потянулась к мокрой пряди, упавшей на лоб.
Нэйт вздрогнул от этого прикосновения, но не сделал попытки остановить жену.
Она казалась ему такой изящной и нежной в своём голубом платье с завышенной талией. Граф только теперь догадался, для чего Валери выбирает именно такие наряды.
- Вам нужно согреться! - Натаниэл услышал возле своего уха взволнованный голос, показавшийся ему самой лучшей музыкой на свете.
- Валери, неужели вас так волнует, то, что со мной случится? - поинтересовался он, наблюдая, как она потянулась к пуговицам его белоснежной рубашки.
- Конечно! Ведь вы мой муж, - произнесла Валери, не отрываясь от своего занятия.
Вскоре мокрая насквозь рубашка упала на пол, а тонкие пальчики коснулись его обнажённой груди.
Нэйт начал задыхаться от этого, казалось бы, невинного прикосновения, но, как выяснилось, его юная супруга не собиралась закончить всё на этом.
Она встала на цыпочки и, слегка приоткрыв губы, прошептала :
- Разговоры не помогут вам согреться, милорд!
- А что поможет, Вайолет? - отозвался граф, не веря, что Валери заигрывает с ним или соблазняет.
- Поцелуйте меня! - едва слышно шепнула она, прильнув к нему всем телом.
Нэйт попытался справиться с охватившими его желаниями, понимая, что всё происходящее затеяно Валери с определённой целью, а именно - спасением её бывшего любовника... Натаниэл всей душой надеялся, что действительно бывшего.
Видя, что супруг не спешит идти ей навстречу, Валери сама потянулась к его устам. Сейчас она не думала ни о чём, кроме как о желании вновь ощутить прикосновения его твёрдых губ.
- Нэйт, - шепнула она, переходя на интимное ты, впервые позволяя себе быть столь дерзкой, - просто позволь мне согреть тебя!
Её руки легли на широкие плечи, несмело спускаясь ниже, гладя обнажённую кожу.
