Теперь уже вместе с Лэндом я и Лидия прошли по западной улице к кафе Мармора.

Стоило мне опуститься на стул, как сам хозяин тут же появился около нас, однако никто не спешил начинать разговор о еде, вместо этого участливый Мармор поинтересовался, как я себя чувствую, тактично не спрашивая о шраме, и даже стараясь не замечать его.

— Прекрасно, все мои силы давно восстановились, — спокойно и даже благожелательно сообщила я.

К нам подтягивались посетители, и даже кое-кто из работников.

— Золотце, прошу, расскажи, что же все-таки произошло, — попросил Мармор, но не настойчиво, мягко, однако, я не сдалась. Я просто не могу, не могу врать им всем, не посмею!

— Простите, я бы не хотела говорить об этом, не сейчас. Мне все еще больно вспоминать обо всем случившемся, я расскажу вам все, что вы захотите, но позже. Проявите немного терпения, — умоляюще попросила я, и со мной, слава свету, согласились.

Больше никто не интересовался подробностями, но вопросы все же задавали. Меня спрашивали, когда я вернусь на учебу, и интересовались моими подопечными, выясняли, как отреагировал на случившееся светлейший, и к чему привел его разговор с Хекселисом. Я не стала лукавить и рассказала чистую правду, о протоколе, но без подробностей.

— И теперь, — подошел к завершению мой рассказ, — всем понятно, что я слишком… импульсивна, поэтому светлый совет решил, переизбрать ученика светлейшего, — четко проговаривая каждое слово, сообщила я. Все замерили.

— Невозможно! — всплеснула руками пожилая светлая, соседка Лидии.

— Неужели все настолько серьезно? — удивленно спросил один из поваров Мармора.

Сам хозяин положил руку мне на плечо.

— Это не справедливо, ты прекрасная кандидатка на такой ответственный пост, — искренне произнес он, — я понимаю, что совет действует на благо светлых, но все-таки это решение… эх, но ты, надеюсь, в порядке? — участливо спросил Мармор. — Может быть, приготовить тебе что-нибудь особенное?

Я с улыбкой покачала головой.

— Все в порядке, я даже рада, что вы знаете, вскоре об этом узнают все, и надеюсь, шумиха вокруг меня начнет утихать.

Люди поняли, что на сегодня я больше не намерена ничего рассказывать, поэтому оставили меня в покое. Нам с друзьями все-таки удалось спокойно перекусить.

Лэнд звал меня погулять в лесу, но я отказалась. У меня были дела, я бы даже сказала, куча дел, ведь осталось всего два дня.

Так мало времени… но в тоже время, так тяжело терпеть и ждать своей участи.

Оставшись, наконец, одна в тишине своей комнаты я занялась действительно важными вещами. Больше это не терпело отлагательств. Весь оставшийся день, вечер и большую часть ночи я работала над проектом, о котором говорила на приеме. Я надеялась, что даже после моего ухода, светлейший не откажется от этой идеи, что он поймет важность внедрения подобного метода. Я как могла, пыталась облегчить понимание, а главное практическое внедрение моего проекта, излагала и расставляла по полочкам все мысли.

Уснула лишь под утро и то на пару часов, чтобы потом снова заняться проектом. За все это время я всего пару раз выходила из комнаты, но мама меня не беспокоила, а только приносила мне поесть время от времени.

К вечеру я, наконец, закончила изложение своих идей. Несмотря на завтрашний «побег», я искренне радовалась тому, что у меня получилось. В моем сознании в этот момент не осталось места для негативных мыслей, и от этого я чувствовала себя чуточку счастливее. Всего мгновение позволила себе не думать ни о чем.

Я уложила исписанные листы в папку, которую завтра собиралась занести светлейшему, не хватало лишь одного листа — записки, в которой я попрощаюсь.

— Что ж, пора, — вслух произнесла я, чтобы самой поверить в это. Нужно оставить близким записки, просто так исчезнуть было бы слишком подло. Я и так чувствовала себя грязной за свою ложь.

Начала я, как ни странно с более легкого, с писем моим подопечным, их я тоже не могла обойти стороной, девочки стали мне очень дороги. Я искренне просила прощения, что оставляю их.

Письмо светлейшему стало следующим этапом этой пытки.

«Здравствуйте, учитель.

Я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня. Все, чему я смогла научиться — это ваша заслуга. Благодарю от всего сердца. Однако должна сказать вам, учитель, что я ухожу… я покидаю Тельвар.

Простите меня за все мои ошибки, и за эту тоже. Но я не могу оставаться здесь дольше, я прошу вас, не думайте, что вы виноваты в этом. Поверьте, даже останься я вашей ученицей, все равно бы ушла. Так что сложившаяся ситуация больше помогла, мне не пришлось самой… обрывать эту связь. Когда-нибудь вы поймете, почему я ушла, когда-нибудь…

Не ищите меня. Умоляю! Скажу одно, со мной все в порядке, клянусь светом, что я в безопасности и ни в чем не нуждаюсь.

Прощайте учитель, вы стали мне дороги, как отец.

Прошу вас, не отказывайтесь от моего проекта».

Похожего содержания были и письма маме, Лидии и Лэнду. В каждом из них я извинялась, просила не винить себя в моих поступках и не искать меня. Уверяла, что в безопасности и ни в чем не нуждаюсь. А еще я прощалась.

Для мамы письмо от непутевой дочери, для Лидии от плохой подруги, а для Ландора от предательницы, растоптавшей его чувства и надежды. В каждое письмо я вложила часть себя, для каждого свою, предназначенную только для одного конкретного человека.

Правда, после этого я написала еще одно письмо, гораздо более длинное и содержательное. Где описывала настоящую причину моего ухода, письмо в котором заключалась полная и истинная правда о том, что произошло. Снаружи на конверте, который адресовала Лэнду, я просила его не вскрывать это письмо самому, а отнести Арахре, чтобы сначала он его прочел. Потому что только Лэнду будет под силу отыскать письмо, но прочти он его сам, боюсь, друг наделает глупостей.

С небольшим конвертом в руках я легла на кровать и свесила голову так, чтобы видеть свою комнату вверх ногами.

Долго рассматривая, все предметы в комнате, я, наконец, решила, что самый подходящий, с этой точки зрения, предмет, это картина, висящая у меня на стене. Там девушка, сидела одна в ночи и смотрела в небо с полной луной. Оказалось, когда смотришь на картину вверх ногами, она выглядит так, будто девушка сидит у спокойного озера, в водной глади которого отражается луна. И я видела это так четко, словно это и правда была картина-перевертыш.