сбивать противников с ног. Проверить, не перенял ли я её, не составляло труда. Я выставил перед собой руку, нацелившись на продолжающего гарцевать по камере аристократика и попытался использовать Атрибут, уронив его. Ничего не произошло. Он всё также продолжал вальсировать, и остальные арестанты откровенно ржали в голос, глядя на его судорожные движения.

Значит, дело было не в том, что кто-то использовал Атрибут, и я тут же перенимал его способность. Нет, тут должно быть другое условие. И, кажется, я его понял.

Для того, чтобы забрать чужой Атрибут, я должен убить его обладателя. Хотя нет. Небольшая поправочка: чтобы перенять способность, убивать мне не обязательно. Деда же я не убивал! Значит, достаточно смерти по любой причине. Главное – чтобы в момент смерти я находился рядом. Скорее всего, в физическом контакте с умирающим.

Момент к радости, конечно, не располагал, но сдержать на лице улыбку я не сумел. Значит, Атрибут у меня всё-таки есть! Я могу забирать силы у других!

Насколько я понимал, это было довольно необычно. Недаром Оракул при определении моих способностей задумался над графой «Атрибуты». Собственной активной способности у меня, по сути, действительно нет! А полученные мной чужие Атрибуты Оракулом не считываются.

И, что немаловажно, у Каса никакого Атрибута вообще не было! Он появился только после моего перемещения в его тело. Хотя, возможно, чужие Атрибуты он мог забирать и раньше, только никого не убивал и не становился свидетелем чьей-либо гибели…

Без ответа оставался и вопрос про пределы моих новых способностей. На что способна молния, я уже примерно представлял. Мощное оружие дальнего боя, которое я при желании могу использовать для создания взрывов. Возможно, мне удастся приспособить её ещё для чего-нибудь. Как таковых последствий после её использования не оставалось, только едва заметная слабость.

Но вот дар убеждения, доставшийся мне от старика, пока что был тайной за семью печатями. Как чётко нужно формулировать приказ, нужно ли произносить его вслух, что именно человека можно заставить сделать – всё это пока что оставалось неизвестным. Но что я знал точно, так это что после использования этой способности мне страшно хочется пить! И ещё я чувствовал ужасную слабость. Подчинив волю Благородного, Атрибут как будто выпил все мои силы до дна.

Я делал умозаключения, а гордый дворянин Даниэль Вэндфорт продолжал выполнять одно потешное па за другим. С него уже ручьём лился пот, и ноги грозили вот-вот подкоситься под тяжестью его массивного тела.

В таком состоянии его и застали примчавшиеся на крики Стражи во главе с Шерифом Лебланом.

Разумеется, первой их реакцией был шок. Не каждый день увидишь голого аристократа, танцующего до посинения в тюремной камере! Ну а затем на их лицах появились улыбки. Пара мгновений – и они и вовсе начали ржать в голос. Все, кроме непробиваемого Шерифа, разумеется. Этот мрачный субъект продолжал хранить звериную серьёзность.

– Успокойся, – шепнул я дворянчику, воспользовавшись заминкой.

Даниэль Вэндфорт меня услышал, и в то же мгновение сумасшедший танец прекратился. Обессиленной красной тушей он рухнул на пол, демонстрируя свой объёмный толстый зад во всей его, кхм, красе. Я же почувствовал новый прилив слабости и жажды и, примостившись на скамейку, принялся жадно глотать воду.

– Что здесь происходит?! – прорычал Шериф Леблан.

– Аристократик решил повеселиться! – гаркнул орк, и арестанты, да и некоторые Стражи подхватили его хохот. Правда, под суровым взглядом Шерифа они все быстро заткнулись.

Сам же мажор был так измотан, что не мог произнести ни слова. Да он не то что говорить, он даже пошевелиться не мог!

– Наш сосед умер! – крикнул я, пользуясь тишиной и указывая на труп старика. – Плохо себя почувствовал, а потом упал замертво!

Эта новость привлекла всеобщее внимание. Стражи тут же отперли дверь камеры и, прощупав пульс, вытащили труп деда. Лежащего на полу аристократа они бережно вынесли из камеры и унесли в неизвестном направлении отпаивать чаем. Конечно, его жизнь стоила больше, чем все наши жизни, вместе взятые! Чудо, что его вообще посадили в общую камеру! Наверняка какая-то ошибка…

Спустя пару минут прибежали две деловые женщины в просторных белых мантиях. Как выяснилось, это были Целительницы, местные врачи. Пока они хлопотали над стариком, Шериф Леблан не спускал с меня пристального взгляда. Как я и предполагал, в его смерти он подозревал меня. Неудивительно! Всё-таки я был к нему ближе всех.

– Смерть естественная! – объявила одна из Целительниц, закончив осмотр. – Скорее всего, из-за перенапряжения, связанного с использованием Атрибута!

Перенапряжение из-за использования Атрибута… А ведь дед сам говорил, что у него выдались тяжёлые деньки! Понятия не имею, что там с ним приключилось, но наверняка ничего хорошего. Он был вынужден постоянно использовать свой Атрибут, и именно это его и убило. Значит, мне с ним тоже нужно быть поосторожнее. Даже с учётом того, что я моложе. Одна жажда и та уже способна обеспечить проблем выше крыши!

– Естественная, значит… Повезло! – прошипел Шериф сквозь сжатые зубы и ткнул в нас с Тарджем пальцем: – А ну, вы оба, на выход!

Нам с Тарджем ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Мы молча вышли из камеры и в сопровождении Стражи отправились следом за Шерифом. При этом я прихватил с собой фляжку деда – так, просто на всякий случай. Никто не возражал…

Шериф привёл нас в какой-то небольшой вытянутый зал. Там нас уже ждала вся банда Зэда в полном составе, включая его самого.

– А я думаю, почему так сильно завоняло! – расплылся патлатый в мерзкой ухмылочке. – А это хумусово дерьмо пожаловало!

– Если я и пахну, то точно меньше, чем ты! От тебя так и несёт помойкой! – парировал я и нисколько не покривил душой. Вонял он действительно мерзко. Впрочем, как и все остальные. Соблюдать гигиену в Хавоке явно не любили.

– Всем молчать! – рявкнул Шериф Леблан, распахнул дверь и проорал кому-то в коридор: – Заходите! Внимательно посмотрите и скажите, кто из них украл ваш кошелёк?

В зал впорхнул тот самый торговец, чей кошель на Рынке вытащили из моих брюк.

Теперь стало понятно, почему мы все здесь собрались! Кажется, Шериф Леблан решил устроить нам очную ставку. Если торговец покажет на меня, то прямо здесь и свершится справедливость. Наказания за воровство я не знал, но допускал, что Шериф постарается сделать его максимальным. Возможно, что припаяет и использование молнии, и ещё какую-нибудь ерунду. То, что он по какой-то причине на меня взъелся, я сразу почувствовал!

А в том, что торговец на меня укажет, я нисколько не сомневался. На