был дипломатом и часто говорил людям в глаза то, что лучше было не говорить. Прямой и честный адмирал Каядзаки. Именно за прямоту его и не любили аристократы — слишком многим он высказывал в лицо все, что о них думал.. А тебя, мой друг, никто не знает. Императору никто слово не скажет!

М-да. И что делать? Но обсуждали случившееся мы уже в полном составе отправившейся со мной делегации, когда оказались в гостиничном номере. Девушки были впечатлены экскурсией по столице, и известия, которые принесли мы с профессором, понятное дело, испортили им настроение. Юки с подругами и Мидзуки сначала, по-моему, не поверили.

— А разве так можно? — изумленно уставилась сначала на меня, потом на профессора моя невеста, когда я коротко и емко, немного приукрасив свою речь непечатными выражениями, изложил суть нашего разговора с императором.

— Можно, — коротко ответил профессор, — как видите.

Советники выглядели убитыми не меньше его. И выражения на их лицах были схожи. Вот совсем непонятно. Судя по всему, они уже смирились. Но, слава богам, молодая часть нашей делегации, к моему удивлению, не были такими терпилами, как новоиспеченные советники. Они хоть возмущаться стали, правда аккуратно. Но на самом деле, к моему изумлению, самой непримиримой оказалась Мидзуки.

— Отец, это же неправильно! — возмущенно посмотрела она на профессора, — надо же что-то делать.

— Ты ничего не сделаешь, дочь, — все с тем же кисло-обреченным выражением ответил тот, и взрослая часть аудитории согласно закивала.

— Хорошие же вы советники, — хмыкнул я, — надо бороться. К тому же вы сами признали, что император поступает не по закону. Я еще раз спрашиваю вас, уважаемый Танака-сан, если я откажусь от столь лестного предложения его императорского величества, что будет? Он захватит Куросаву?

Профессор переглянулся с советниками. И, надо признать, видок у них был растерянный. Судя по всему, они даже не принимали в расчет вариант отказа. Но порадовало, что у остальных в глазах зажегся интерес.

— Ну, — протянул Ватанабэ, — нападать он не станет. Все таки действительно нет оснований для таких кардинальных действий. Никаких нарушений. На такое откровенное беззаконие, а именно им будет считаться подобное нападение, его величество не пойдет.

— Да, — поддержал его Накамура — скорее тут будут действовать больше экономическими методами. Простой совет из имперской канцелярии не сотрудничать с родом Каядзаки, и сразу может возникнуть множество проблем с привозными товарами. Сама по себе, автономно, Куросава, конечно, будет существовать, но получится нелегко. К тому же Служба Безопасности империи точно не будет сидеть на месте. И не удивлюсь, если на тебя организуют пару покушений.… в общем, надо держать ухо востро.

— Ну не передергивай, Ватанабэ-сан, — хмыкнул профессор, — работать они, конечно, будут, но очень аккуратно. К тому же, — вздохнул Танака-сан, — понимаешь, Кенто, существуют и другие кандидаты. Тот же Алобэ. Если тебя…устранят, он точно не будет сопротивляться императору. Да и мы… ты серьезно рассматриваешь подобный вариант, Кенто?

— Да, — кивнул я, — как понял, в принципе Куросава, как и остальные планеты, самодостаточны. Ну да, жировать не будем, но с голоду-то не умрем?

— Ну… — задумчиво протянул Ватанабэ, — в условиях практически торговой блокады мы, конечно, вытянем какое-то время… но вы же понимаете, что будет сложно. К тому же неизвестно, как отреагируют ваши родственники.

— Но я глава рода, и они должны мне подчиняться. Разве не так?

— Так-то да, — согласился со мной он, — внешне они, понятное дело, подчинятся. Но по-тихому могут вредить. Сами знаете, скрытый враг самый опасный. И тут можно ожидать все что угодно. И яда и ножа в спину.

— В общем, я принял решение, — коротко сообщил всем, решив не обращать внимания на столь зловещие слова, — мы отказываемся от предложения его императорского величества. Кто не готов следовать по моему пути, может уйти. Я пойму.

После моих слов повисла недолгая пауза. И, к моему удивлению и большой радости, Ватанабэ, Накамура и профессор не ушли. Что ж единогласие радует.

— Ладно, — махнул рукой профессор. Когда решение было принято, господин Мото как-то даже успокоился. Судя по всему, он их тех людей, которые, если приняли решение, то уже идут до конца. Этакие своеобразные камикадзе. — Тогда дождемся посланца от императора и сразу отправимся на Куросаву. И там уже будем решать, что делать. Согласен? — он взглянул на меня.

— Да, — коротко ответил я.

Время до вечера пролетело быстро. Мы не стали дожидаться возвращения на Куросаву и все же предварительно обсудили наш план противостояния Японской империи. И вновь я поразился своим подчиненным. Да… подчиненным, чего уж там говорить. То ли мне просто повезло, то ли достались какие-то неправильные японцы. Хотя, наверно, и то и другое. Вроде недавно они говорили об императоре с придыханием, а сейчас вон все со мной остались. То есть в принципе пошли против него. Я не смог удержаться и задал вопрос профессору, когда мы вдруг ненадолго остались вдвоем.

— Кенто, — как-то по доброму улыбнулся тот, — император — он очень высоко. Где он и где мы? И да, мы боготворим нашего повелителя. Но есть глава рода. И мы, — вассалы рода Каядзаки, приносили клятву служить главному в роду. Клятва незыблема. Против тебя мы пойти не можем.

— Что-то Акуро пошел… — проворчал я.

— Все люди разные, — пожал тот плечами. — И среди японцев встречаются недостойные люди. И насчет твоего вопроса. В принципе сейчас ты взял на себя ответственность за всех тех, кто идет за тобой. Спрос в первую очередь будет с тебя.

— Стоп, чего то я совсем запутался признался ему, — против меня вы пойти не можете. Против императора тоже. А если император пойдет против меня?

— Кенто, — нахмурился профессор, — подобные ситуации редко, но случались. Правда я не помню, чтобы кто-то отказывался от таких предложений. Император никогда в открытую не пойдет против нас, подобного уже точно не поймут остальные аристократы.

Я понял, что профессор начал злиться, и оставил тему. К тому же наше одиночество уже было нарушено.

А к восьми вечера появился тот самый посланник императора.

Деликатный стук в дверь, и вот на пороге представительный мужчина в каком-то причудливом костюме. Он спокойно зашел в номер и, оглядевшись, остановил свой взгляд на мне.

— Господин Кенто Каядзаки.