Дориан уложи меня на постель и приказал Маре следить за мной, не спуская глаз. Это было последнее, что я услышала и провалилась в спасительную темноту.

14

Сон был беспокойным, я металась из стороны в сторону, но и проснуться никак не могла. Я словно бы парила в сером мареве, не чувствуя своего тела. Глаза с трудом разлепила даже во сне. Я увидела как от меня отходит две тонкие серебряные нити, перевитые меж собой. Я попыталась дотронуться до одной их них и вдруг услышала голос Микала в своей голове.

— Мы должны держаться Генор, ради нашей малышки, слышишь? Не теряй рассудок, мы обязаны вернуться к ней….

Я отпустила одну нить и дотронулась до другой. Слов я не расслышала, но меня окатило с головы до ног лютой злобой и ненавистью. В голове раздался животный рык. Я тут же ухватилась за обе нити сразу и потянула их к себе. Они натянулись, словно струна, но ничего не произошло. Я решила попробовать и направила по этим нитям всю свою любовь и нежность, передавая по этой тонкой связи моим мужчинам. Негатив отступил, но осталось чувство дикой усталости, слабости.

— Молодец, Генор. Держись, ты пришел в себя.

— Я почувствовал что-то, словно наша детка прикоснулась к нам. Это помогло мне.

— Я тоже почувствовал.

Я попыталась связаться с ними, чтобы и они услышали меня. И кажется, у меня получилось.

— Я люблю вас… — донеслось до них тихим шепотом. — Где вы?

— Милая, мы не знаем. В каком-то каменном подвале, здесь все покрыто черным адамантом, блокирующим нашу магию.

Его голос звучал устало, словно его накрыло каменной плитой. И с каждым разом все тише.

— Мы найдем вас… — последнее, что мне удалось сказать им, прежде, чем серое марево уплотнилось и отсекло мои нити. Я рыдала, кричала, но это было словно биться головой о каменную стену. Словно что-то не выпускало меня из этой туманной клетки. И тут я взмолилась, обратилась к богине этого мира, Артиадии. Некоторое время ничего не происходило, и я уже отчаялась, но вдруг в стороне сквозь этот туман появилось легкое свечение. Несколько мгновений спустя, она уже парила рядом со мной.

— Фух, еле пробралась к тебе — заявила она мне. — Кто тебя так усыпил качественно?

— Император. Но я тебя просила не за этим, мне нужна твоя помощь.

— Да я в курсе уже. И сразу скажу — не могу найти их, не чувствую их ауру. И Император не смог их найти. Но ты можешь. Ваша связь — это нечто особенное. Но одной тебе не хватит сил. Ты должна принять императора, закрепить с ним связь и тогда, объединившись, вы сможете почувствовать близнецов. Их держат за пределами империи, это я точно знаю. Подозреваю, кто это может делать, но уверенности нет. Вы должны выяснить все. Когда отыщешь своих мужей — позови меня. Я должна раз и навсегда разобраться с этим. А пока я дам тебе свое благословение, оно поможет тебе в поиске.

И растворилась, словно и не было ее никогда. Я расслабилась и продолжала парить в этом тумане, продумывая слова богини. Принять императора, чтобы спасти своих любимых. Что же, раз это поможет — то я готова. Я на все готова ради своих близнецов. Теперь бы выбраться отсюда еще.

Пробуждение было тяжелым, голова чугунная, пить хотелось неимоверно. Как выяснилось, я проспала целые сутки. Подозреваю, что без руки богини тут не обошлось, потому как и Мара и Дориан с беспокойством ждали моего пробуждения уже несколько часов. Отвар должен бы меня на пару часов усыпить и успокоить. А когда я вдруг засветилась божественными символами — так и вообще от страха за меня чуть не поседели раньше времени. Император сидел у края кровати и держал меня за руку.

— Привет — хрипло сказала я — мне бы воды.

— Слава богине! Ты проснулась! — приподнимая меня, усаживая на подушки, он подал мне бокал с водой.

— Вот ей и скажи спасибо, что я так долго спала — пока с ней побеседовала, оказывается в реальности время уже столько прошло.

— Ты говорила с богиней? — удивленно поднял бровь Дориан.

— Ага. С Артиадией. Она сказала, как мы можем найти близнецов и поможет нам их вызволить.

— ?! — нечитаемое выражение лица императора и округлившиеся глаза Мары мне подсказали, что с богиней у них тут никто никогда не разговаривал. Да и вообще е в глаза тыщу лет никто не видел.

— Она сказала, что не чувствует ауру близнецов, только мы можем их найти. Я должна принять тебя, завершить нашу связь и вместе мы можем ощутить их. Я видела нити, связывающие нас, серебряные. Когда я прикоснулась к ним, то услышала и почувствовала сначала Микала, а потом Генора. Им очень плохо. Генор уже не может сдерживаться — слезы текли у меня при этом ручьем. Когда мы прибудем на место, то должны позвать ее.

Император слушал все это молча, лишь хмурясь. При этом он крепко держал меня в своих объятиях, прижимая к своей груди.

— Если мы завершим связь — обратной дороги уже не будет. Ты уверена, что хочешь принять меня третьим мужем?

— Рано или поздно, но это бы все равно произошло — ответила я. — И я не пожалею, я уверена в этом.

Его губы поймали мои, вначале нежно и легко, словно бы спрашивая позволения, но после моего ответа, наседая все сильней, целовал меня жадно, до исступления.

— Я не смогу остановиться — прорычал он мне.

— И не нужно — ответила шепотом я.

Император в пару секунд снял с меня одежду, попросту разорвав на мне рубашку, и скинул свой камзол и обувь. Его дыхание участилось, а я же наоборот замерла, вдыхая через раз. Его ласки уже пробудили во мне сотни мурашек, которые стадами сбегали по моему телу. Когда он прикусил горошинку моей груди,