Я говорила ему обо всем подряд. Все что было на душе и в мыслях, я произносила в слух. Так было легче. Я искренне верила, что он меня слышит, и ему важно все это знать и слышать.

Мое уединение прервал звук открываемой двери. На пороге стоял Кирилл. Сильно уставший и даже немного осунувшийся. Взгляд грустный и немного потерянный.

— Привет.

— О, Кирилл, здравствуй.

— Как вы тут?

— Хорошо. Саше вроде получше, во всяком случае прогнозы оптимистичные. Сама тоже в порядке.

— Как подрастающее поколение? — указал глазами на мой округлившийся живот.

Немного смутившись, положила руки на него и слегка погладила.

— Растёт, как видишь. Ты как?

— Да а чего мне будет. Отделался испугом. Благо в целом все обошлось. Напугал нас Саня конечно.

— Напугал не то слово. У меня паника была, когда не смогла с ним связаться. Целый квест прошла, пока все узнала.

— Если хочешь запиши мой мой номер. На всякий случай, мало ли.

— Да, давай.

Обменявшись номерами, оба задумались и тихо, и молча смотрели на Сашу. Каждый думал о своём.

— Ладно дружище, я к тебе ещё зайду. Мы обязательно во все разберёмся и найдём того, кто во всем виноват. От Ксюши кстати привет. Давай, поправляйся.

Аккуратно похлопав Сашу по плечу, Кирилл направился к выходу. А мне не давал покоя один вопрос. Который ещё острее стал вертеться на языке, после слов Кирилла.

— Кирилл, это ведь не несчастный случай, сама авария? Да?

Он перевёл на меня взгляд, скользнул по животу, плотно сжал губы и отвернулся. Понятно, что подобные вопросы ему не по душе. Но и мне важно знать ответы.

— Я понимаю, что ты не хочешь мне говорить. Но пожалуйста. Что-то известно? Я ведь изведу себя всю.

Тяжело вздохнув, Кирилл повернулся и явно нехотя, но начал говорить.

— Ты знаешь, судя по всему, авария — это не случайность. И машину явно умышленно вывели из строя.

Чувствую как по спине пробежал холодок и кожа покрылась мурашками. Неужели кто-то хотел навредить Сашке. Кому это нужно? И главное — за что?

— Почему ты так думаешь?

— Наши ребята провели полную диагностику его тачки, и нашли механические повреждения. Причём явно сделанные специально.

— Не понимаю. Кому это могло быть нужно?

— Кому, пока не известно, но этот вопрос сейчас на контроле. Я связался с Саниным отцом, обрисовал всю ситуацию, и он обещал найти тех, кто виновен.

— Это какая-то дикость. Его же убить могли. Он же чудом выжил.

— Пока рано говорить, хотели его просто покалечить, сдвинуть в гонке или расчёт был на что-то более ужасное. Я надеюсь ты понимаешь, что эта информация не для распространения? И не стоит это с кем-то обсуждать.

— Да, Кирилл. Конечно я понимаю. Я естественно никому этого не скажу, а ты пожалуйста, держи меня в курсе всего происходящего. Хорошо?

— Само собой, не волнуйся. Ты сейчас куда, домой? Хочешь подкину? Мне как раз в ту сторону.

— Ну если тебе не сложно, то была бы благодарна.

— Тогда поехали.

Выходя из палаты, была полностью погружена в свои мысли и пыталась переварить информацию, которую рассказал мне Кирилл. Какая-то дикость. Что бы не произошло, что бы Саша не сделал, а я уверена, что ничего критического и страшного, это не выход, калечить и подвергать опасности жизнь человека.

Во всех этих самокопаниях и анализах, не сразу заметила и обратила внимание, на взгляд, которым нас провожала мать Саши. Сколько же ненависти в одном человеке. Она как концентрат из всего самого негативного.

Но не стала сильно погружаться в это и направилась в след за Кириллом на стоянку. Его предложение подвезти меня к дому, было как нельзя кстати. Из-за того случая с обмороком, я за руль стараюсь не садиться. От греха подальше. Лучше на такси. А к Нике с родителями доеду чуть позже. Отдохну немного и поеду.

Поблагодарив Кирилла, вышла из его машины и пошла домой. Желание было одно — ополоснуться и прилечь отдохнуть. Слишком насыщенный был день на эмоции. Чувствую себя вымотанной и выжатой как лимон.

Но не успев до конца переодеться, и уж тем более ополоснуться и прилечь, как услышала звонок в дверь. Вот кого ещё принесло сюда? Меньше всего хотелось сейчас с кем-то общаться.

Подойдя к двери и открыв ее, поняла, что желание никого не видеть — усилилось. Вот только ее мне не хватало сейчас, для полного «счастья».

— Здравствуйте. Какими судьбами? Мы с вами вроде недавно виделись.

— Ну что, шлюха! Пока мой сын в больнице лежит и за жизнь борется, ты с его другом покувыркаться решила? Ещё и в его квартире!

— Я смотрю, у вас совсем с головой плохо?

— У меня с головой все прекрасно! Не то, что у тебя с нравственностью, дешевая подстилка!

— Да идите на хрен. Мне честно, уже надоело слушать все эти помои, которые вы на меня извергаете. Не надоело?

— Выметайся отсюда! Освободи квартиру моего сына! Живо!

— Я освобожу это квартиру, только в том случае, если Саша сам мне об этом скажет. И ни как иначе.

— Да как ты смеешь. Приехала сюда, на все готовенькое. Ноги раздвинула, залетела и думаешь как сыр в масле кататься будешь? Ни черта подобного. Вон отсюда, выметайся.

— Вы не у себя дома, чтоб говорить мне жить здесь или нет! Конкретно к вашему жилью и на пушечный выстрел не приближусь, а здесь — не вам решать.

— А у неё в целом нет своего дома и жилья, вот и пытается хоть где-то утвердиться. Даже на чужой территории.

Нашу словесную баталию прервало внезапное появление Дмитрия Олеговича. Не могу не признать, что очень кстати. Хотя до недавнего времени, я испытывала к нему крайне негативные эмоции. Но его жена его переплюнула на раз-два.

— Дима? Что ты тут делаешь?

— Меня аналогичный вопрос интересует. Выйди отсюда. И не лезь. Эта девочка будет жить здесь.

— Дима, ты кого девочкой назвал? Эту взрослую женщину?

— Ну уж не тебя точно. Уважай желания и выбор своего сына. Я во многом перед ним виноват, и был не прав, но и тебе дальше гадить не позволю.

— Но это наш сын! Ты разве не видишь, что он не понимает на что себя обрекает рядом с ней? Он же не нужен ей, она меркантильная тварь.

— Это твой сын! И не заставляй меня поднимать эту тему. И ничего страшного я не вижу. На что он себя обрекает? На Нормальную семью? На такую, которой никогда не была наша, когда ты ее обрекла хер пойми на что. Нам всем жизни поломала, так в чужие не лезь!

— Не смей так говорить. Я все делала и делаю для нашей семьи!