Если так подумать, то слово «благородно» – сплошная профанация и игра смыслами. Мой поступок на первый взгляд благороден, а поведение Каи бесчеловечно и цинично. Но кто прав? Я, который чуть не погиб, или напарница, которая вытащила меня и стаю добила, тем самым спася хоть кого-то? С точки зрения внешнего облика она злодей, а я герой. А с точки зрения результата, всё наоборот. Аж голова заболела от этих рассуждений.

– Я поняла, чего тебе не хватает, – нарушила тишину девушка.

– Не хватает для чего?

– Для продвижения в темных практиках.

– К которым у меня якобы нет таланта?

– Да. Я думала, что дело в способностях, но сегодня поняла, что есть и другие причины. Тебе не хватает жизненного опыта. Спектра эмоций, в первую очередь негативных, через которые ты бы прошёл, и они бы тебя закалили. Боль, страх, ужас, ненависть, ярость. Не та злость, что ты испытываешь в отношении братьев. Не спорь, Эрано, – подняла Кая руку. – Ты когда-нибудь ненавидел настолько, что задыхался от ярости?

– Нет, – ответил я, подумав.

– То-то и оно. Ночью мы могли задержаться на десять минут. Перевести дух, собрать силы, дать сурхам рассредоточиться. В этом случае погибли бы крестьяне. Но тогда ты бы не пострадал и со стаей мы разобрались бы быстрее. Жертв было бы меньше.

– Ты не можешь утверждать это наверняка.

– Не могу. Но опыт подсказывает, что так и было бы. Скажи, неужели ты переживаешь из-за внешней обертки? Никак решил поиграть в благородство?

Она что, мысли читает?

– Нет, но… Если честно, я и сам не знаю, почему так поступил.

– Какие-то мысли у тебя есть на этот счёт? – не поверила Кая.

– Есть.

– Поделишься?

– А ты хочешь услышать мои откровенности?

– Почему нет? Мои ты слышал и не раз.

Это правда. Кая никогда не скрывала чувств. Иногда сама разговор заводила, иногда я спрашивал, и она свободно отвечала. Изначально я грешил на её словоохотливость, а потом она рассказала, что для темного практика крайне важно разбираться в своих чувствах и эмоциях. Выговариваться Кае было полезно. Так она лучше понимала себя и справлялась с внутренними демонами.

– Когда попал в это тело, первые дни я не понимал, где нахожусь, и старался узнать побольше. Так выбрался ночью, чтобы посмотреть на то, что делает мой дядя. Он был странствующим наёмником. Ночью, помимо чудовищ, пришли разбойники. Они убили мать мальчика из-за того, что она бросилась искать сына.

– Иначе говоря, сделала это по твоей вине и из-за твоего неуёмного любопытства, – резюмировала Кая.

– Да.

– Таких историй полно. Как и тех, что произошли сегодня ночью. Но что тобой двигало? Желание искупления?

– Мне просто показалось неправильным, что из-за нас пострадают другие люди.

– Мм… Хорошо. Это лучше, чем тупое желание поиграть в бравых героев.

– Чем тебе герои не угодили?

– Тем, что они либо лицемеры, либо тупые. Этот мир жесток. Надо просчитывать свои действия на несколько шагов вперед, если хочешь выжить.

– Прагматично. – Кая хмыкнула на это и пришпорила лошадь.

Достались нам клячи самого низкого пошиба. На таких не разгонишься, не выберешься за пару часов из чужого баронства.

– Забыл спросить, в каком мы баронстве? Далеко от нашего?

– Не особо. Помнишь тех наёмников, которые ходили к нашему барону крестьян резать? Вот к тому, кто их посылал, мы и попали. Здесь нечему радоваться. Барон Гронворк тот ещё старый ублюдок.

Ещё ни одного барона Кая не назвала порядочным и достойным человеком. Несмотря на это, я был с ней солидарен. Хорошие люди не посылают наёмников, чтобы те грабили и убивали на соседних землях.

– Это тоже говорит о том, что живыми отсюда выбраться будет сложно. Если нас поймают, то сначала запытают, чтобы узнать, кто такие. А когда расскажем, Гронворк пожалуется герцогу и выставит всё так, будто люди Кастла напали на его земли. В лучшем случае молодой барончик заплатит внушительную виру. В худшем – на его землю ворвётся союз двух-трёх баронов, чтобы пощипать неудачника.

– Звучит дерьмово.

– А это и есть самое настоящее дерьмо сурхов.

– Нет доказательств, что сурхи гадят.

– Ой, Эрано, иди в пень! – отмахнулась Кая.

Пока болтали, она то и дело поглядывала по сторонам. Я тоже. Лошади медленные, земли чужие. В любой момент на разъезд наткнуться можно.

– Богатая хоть добыча вышла?

– Более чем, – сухо ответила Кая.

– Ты знаешь, сколько нам ехать до дома?

– Недели через две вернемся.

– Так долго?

– Не тупи. Мы идем не по прямой, а в другую сторону, чтобы сбить след. Как дойдём до границы баронства, углубимся в леса. Нам бы осесть где-нибудь на неделю, чтобы добычу переварить да восстановиться полноценно. А там налегке куда хочешь доберемся.

– Это если нас не будут искать основательно.

– Вот и увидим, – мрачно сказала Кая.

Накаркала. Ехали несколько часов. За время пути встретили пару человек. Они передвигались на телеге и нас обошли стороной, когда увидели маски. Я уже надеялся на то, что уйдем от погони, но нас нагнали. Первым спешащих всадников заметил я. Предупредил Каю, и мы свернули с дороги, углубились в лес. Попытались уйти, но преследователи двигались слишком быстро.

– Эрано, отойди в сторону и подстрахуй с луком, – сказала Кая, спешиваясь.

Лошадь она привязала к дереву. Как и я свою. После чего отбежал на пару десятков шагов. Девушка от лошадей тоже отошла. Встала так, чтобы те скрывались за кустами. Так себе маскировка зимой, но хоть что-то. Глядишь, не разглядят, что у нас сумки набитые.

Кая сняла маску и спрятала её. Закуталась в плащ, пряча под ним оружие. Я тоже встал так, чтобы меня не было видно.

Вскоре увидел, что всадников всего трое. Лошади у них что надо. Самое то для быстрых перемещений. Не элита из элит, но около того. По стоимости как целая деревня. Тот, что скакал впереди, был одет в шубы и в целом выглядел как аристократ. Только они так свободно носят на поясе мечи. Остальные двое были либо охранниками, либо помощниками. Одеты неброско, как воины. Под мехами наверняка хорошая броня.

Они остановились на опушке леса. Спешились, один охранник остался привязывать лошадей, а второй пошёл следом за господином. Тот шёл уверенно, по нашим следам, ничуть не таясь.

– Кто такая? – спросил он, когда подошёл к Кае.

Я был далеко, но слова услышал. Голос мощный, звонкий. Да и лицо, как говорится, породистое. В смысле лошадиная морда, уши торчат и выражение такое наглое, что аж плюнуть хочется.