— Да, Максимилиан, — коротко отрезал Валерий. — Я тебе помогу. Ради памяти Александры.

Я не хотел думать о том, насколько Ключевой был близок с моей матерью, что ради нее он решил пойти на такой риск…

Валерий нанял мне грамотного юриста и пообещал подтянуть своих влиятельных друзей, однако сам предпочел оставаться в тени. И я прекрасно его понимал. Как отреагирует на мой вызов Емельяненко и насколько далеко решит зайти — одному черту известно.

За эти три месяца я обезопасил всех близких мне людей. Виола после совершенной ею глупости сразу уехала Германию, а потом к ней был отправлен и отец, перенесший сложнейшую операцию. Я решил: пусть мачеха присматривает за своим мужем, меньше времени останется на всякую ерундистику.

К слову, операция прошла успешно — и папа быстро восстанавливался. Все благодаря дьяволенку. Неужели она думала, что я не догадаюсь, откуда деньги? Маленький конспиратор. Следует признать, ее прощальный подарок был лучше, чем мой…

Я раз за разом прокручивал в голове события тех злополучных дней и убеждал себя, что все сделал правильно. Я должен был защитить Карину. Но как, если у меня не было ничего, кроме проблем? И я прекрасно понимал, что когда заведусь с Емельяненко, дьяволенок может оказаться под угрозой.

Мне было нелегко, но я твердо решил расстаться с Кариной еще до того, как мне позвонил ее отец. Наш с ним разговор отпечатался в памяти. Он и стал последним гвоздем в крышку моего гроба.

— Да, Константин, я вас слушаю…

— Максимилиан, ходят слухи, что… — начал Огнев издалека, но я не хотел растягивать "удовольствие".

— Это правда. У меня на руках документы, согласно которым все наше имущество якобы продано, — быстро сообщил я, не вдаваясь в подробности.

— Сожалею, — тихо произнес он. — Что собираешься делать?

— Судиться, — хмыкнул в ответ.

— Максимилиан, пойми меня правильно, — аккуратно начал Константин, но я уже предвкушал тяжелый разговор. — Я ничего не имею против тебя, но вся эта ситуация, мягко говоря, неприглядная. И дело не в том, что ты остался без денег, а…

— А в том, что мой отец проигрался в казино, я понял. Не тяните, Константин. Говорите уже, что планировали, — не выдержал я.

— Я предлагаю такой вариант. Карина уедет учиться в Англию, а ты тем временем приведешь в порядок свои дела. А там видно будет… — неопределенно заключил Огнев.

— Это неплохая идея, — задумчиво протянул я, понимая, что в Англии дьяволенок будет в безопасности, правда, возненавидит нас всех за это. — Но вы же понимаете, что Карина сама не уедет? Она будет упираться до последнего…

— Понимаю. И я знаю, что только ты сможешь ее убедить, — и отключил телефон.

Константин оказался прав: я смог. Хотя сердце разрывалось на части, когда я вглядывался в ее испуганные и разочарованные глаза.

Карина пришла ко мне, полная решимости, смелая, уверенная. Маленький боевой котенок. Она готова была остаться со мной, несмотря ни на что. Наверно, и в Сибирь бы со мной рванула, как жена декабриста.

Хотелось сжать ее в объятиях и никогда не отпускать. Но вместо этого я наговорил Карине гадостей, наорал на нее и вышвырнул за дверь. Миссия выполнена, вот только на душе так паскудно, будто туда кошки нагадили.

Сможет ли дьяволенок простить меня когда-нибудь? Нет, не за то, что накричал, — к этому ей не привыкать. А за то, что не позволил ей помочь мне, не разрешил быть рядом в трудную минуту, не доверился…

Впрочем, верну издательство, а потом заберу Карину, как бы она ни сопротивлялась. Это решено!

Из воспоминаний меня вырвал стук судейского молотка по столу.

— Начинается слушание по делу Стравинского, — звучным голосом объявил седовласый мужчина в черной мантии.

Заседание шло долго, слово дали мне, потом борову, обвинитель сыпал фактами, адвокат защищал. И в итоге судья назначил еще одно слушание через месяц.

Я был готов к подобному исходу, поэтому спокойно вышел из зала. В коридоре меня нагнал Кобылин. Поравнявшись со мной, тихо прохрюкал:

— Советую тебе отступить, а то пожалеешь.

— Звучит как угроза, — нарочито громко произнес я, и у борова нервно забегали глазки. — Вдруг у меня диктофон в кармане? — шепнул ему, усмехнувшись.

Кобылин затушевался и мелкими шажками пошел прочь от меня. Что ж, война только начинается…