— Правда? А со скольких лет можно начинать тренировки?

— Меня тренировали с девяти, — сев рядом за стол, налила сок себе и сыну Амелия, — но не переживай, частичное пробуждение обычно достигается к двенадцати — тринадцати годам, а ты в свои одиннадцать уже умудрился это сделать, если будешь слушать маму, делать ей комплименты, обнимать и целовать, то легко догонишь сверстников.

«Какая же она странная, но мне по-своему нравится, — подумал Зигфрид, с теплотой посмотрев на девушку, по внешнему виду непохожую на мать с двенадцатилетним ребенком».

— Мам, а почему ты не спрашиваешь о моих «снах», ведь я такой «взрослый» из-за них.

— Я знаю, что мой любимый сын не хочет об этом говорить, вот и все, — не удержавшись все-таки потрепала мальчика по голове она, — к тому же я подозреваю, что не буду рада слышать всю правду о том твоем мире, а ложь я не перевариваю.

— Вот как, тогда я не буду спрашивать о нашем прошлом и о семье, — улыбнулся Амелии он.

— Ах ты мой маленький негодяй, — встала она из-за стола и начала во всю его обнимать, — знаешь, как угодить маме да.

— Мама ну хватит, в самом деле.

— Сам виноват, меня и так переполняет любовь, еще и ты тут подначиваешь. Поэтому просто терпи!

* * *

Тем же вечером Зигфрид и Амелия, сидя на ковре в уютной гостиной, занимались практиками внутреннего саморазвития. И как оказалось, техника показанная девушкой, под названием «Десять Ступеней Пробуждения», первой своей половиной была чем-то похожа на «Песню Жизни», а вот начиная с шестой ступени, и вовсе копировало аналогичный акт «Песни Жизни».

«Только не говорите мне, что две эти техники имеют общие корни, что за чертовщина здесь твориться? — не пришел от такого в особый восторг Зигфрид, — хотя по моему мнению, показанная мамой… Я ее уже даже в мыслях мамой называю… Ай ладно, показанная Амелией техника, более продуманная, отточенная, совершенная, постигать ее в разы легче чем „Песню Жизни“, а с учетом того, как легко мне в этом мире концентрировать сознание, проблем вообще возникнуть не должно. Я надеюсь…»

— Ты все понял милый? — погладила за ушком сына, красавица мать, — или мне еще раз объяснить?

— Я все понял, и хочу попробовать сразу с шестой ступени, ты не против?

— Конечно нет, а даже если и против, то зная себя, а ты весь в меня, предположу, что при отказе, ты просто начнешь мне врать, прятаться по углам и тренироваться до обморока.

У Зигфрида от таких откровений задергался глаз.

— Я была точно такой же в твоем возрасте, — хихикнула она.

— Тогда я начну.

— Давай.

Закрыв глаза, юноша, подкорректировав свои знания шестого акта «Песни Жизни» информацией от мамы, и ее техники шестой ступени, начал пытаться расширить свою душу, а если выразиться точнее, пробудить ее снова.

И вот свет вновь исторгся из центра его естества, и дикая сила залила тело.

«Получилось!»

— Не снижай концентрацию, не отвлекайся, продержи пробуждение хотя бы пять секунд, — дала совет Амелия.

— Понял, — усилил концентрацию он, и смог удерживать свет целых двадцать секунд, после чего упал на пол без сил, — сколько смог! — пробубнил он.

— Молодец, — опять принялась за свое его мать, — мой маленький гений, мне кажется я могу обнимать тебя вечно! Ах да, если попробуешь сегодня еще раз применить технику без моего ведома, я тебя выпарю, причем очень жестко.

— Чего? — сглотнул слюну Зигфрид, вытерев пот со лба.

— Да выпарю! — серьезно заявила Амелия, — а потом заобнимаю до смерти! — весело накинулась на парня с обнимашками она.

— Мама да хватит уже, это реально перебор.

— Терпи, ты же мужчина!

«Да у них это что отговорка на все случаи жизни во всех мирах⁈».

* * *

— Мам, хватит уже плакать, это не смешно, — успокаивал безутешную Амелию, Зигфрид.

— Тебе легко говорить, ты ведь совсем не будешь по мне скучать.

— Буду, но совсем немного.

— Вот видишь, видишь! Ты меня не любишь!

— Мама ты идешь на рабочую встречу на пару часов, к чему этот спектакль?

— Я решила, мне нужно уволиться!

— Не стоит принимать поспешных решений.

— Тогда возьму отпуск.

— А тебе его дадут?

— Нет, и по этому поводу я устрою скандал и уволюсь.

— И что мы тогда будем есть?

— Не переживай сынок у твоей мамы достаточно денег.

— Да? Ну, если так, то решай сама.

— Тогда решено, увольняюсь!

— Хорошо, удачи.

Спустя два часа.

— Милый я дома, возьми продукты, — с счастливым выражением лица, и несколькими бумажными пакетами, вошла в дом Амелия.

— А ты быстро, — взяв пакеты, сказал Зигфрид, тут же обернутый в теплые объятья матери, специально отдавшей ему пакеты.

— Уммм, я так соскучилась, что даже применила перемещение.

— А стоило? Ты же сказала это очень затратная техника?

— Эти объятья уже того стоили.

— Так что там с работой?

— Ты о чем?

— Об увольнение.

— Ах об этом, я не могу уволиться у меня же контракт.

— Что⁈ — опустил на пол пакеты с едой Зигфрид, — Тогда к чему было это представление?

— Я просто хотела тебя подольше потискать, прости.

— Не прощу, отпусти меня.

— Ну Зигфроид не веди себя как маленький.

— Это не я веду себя как маленький, ладно, это все бесполезно. Я хочу кушать.

— Я мигом что-нибудь приготовлю, ты только держись, — приободрившись, и обхватив пакеты с продуктами, исчезла на кухне Амелия.

«Интересно где и на кого она работает? Я обещал не интересоваться прошлым, взамен на отсутствие вопросов с ее стороны, работа по-видимому тоже подпадает под категорию прошлого, она явно не хочет о ней говорить. Я здесь уже пять дней и во многом разобрался, компьютеры это просто нечто, а интернет это изобретение века, все библиотеки мира в одном месте, потрясающе, сколь умны должны быть люди этого мира с такими-то приспособлениями, насколько велика должна быть культура и образованность, наверное, даже мне будет тяжело с ними тягаться. Нужно больше работать над собой, нельзя опозорить маму, она во мне просто души не чает, я отплачу добром на добро».

* * *

С точки зрения Зигфрида.

20.08.2011 — я здесь уже двадцать дней, активно занимаюсь по системе «Десяти Ступеней Пробуждения» тренировки проходят просто отлично, Амелия помогает мне вовсе, она настоящий мастер, находящийся на самой вершине данной техники. Правда заниматься внутренними практиками больше шести часов в день строго запрещено, один раз мне уже за это влетело. Мать страшна в гневе, я думал, она мне голову оторвет, когда поймав на лжи, замахнулась рукой, в итоге отделался подзатыльником и слезами от нее, пообещал больше так не делать. Ненавижу когда она начинает плакать и говорить, что я ее не люблю, подлые у нее приемчики скажу я вам.

Начал замечать некоторые странности связанные с положением нашей семьи.

Для начала мы, по-видимому, очень зажиточные просто живем относительно скромно, учитывая силу Амелии, этого стоило ожидать, вот только ее отношение к закону, и тому, что мне не спешат делать документы или что-то в этом роде, настораживает. Она явно очень уверена в себе и своем положении, при этом видимо не собирается мне что-либо пояснять. Похоже, наше обещание для нее стало настоящим спасением, она дико рада моему равнодушию по поводу прошлого семьи.

Выходить на улицу одному мне пока запрещено, и я понимаю почему, в этом мире еще слишком много странных вещей и моя новая мама просто хочет убедиться, что я буду к ним готов, когда встречу.

Теперь что касается магии и того, какая она здесь. Должен признать мой прежний мир и этот различаются в данном плане кардинально. В мире из которого я пришел, сама душа не была цельным субъектом, она как бы разделялась на нити и имела уровни глубины, а также порождала из себя тело маны, в коем мана образовывалась и хранилась.

В этом же мире у людей души изначально цельные, и не только не разделяются сами в себе, но и не образуют тонких тел, наподобие тела маны. Стандартная магия тут использоваться не может, здесь просто нечем плести или питать духов, ни маны, ни тела маны, просто не существует.

Сначала по своей глупости я подумал, что души людей в двух мирах различаются, и все вышеописанное это следствие данной разницы, но это не так. И там и тут души людей одинаковые, просто в этом мире они меньше повреждены,