Шрифт:
Закладка:
Мы все, и прежде всего сам Оден, придерживались казавшегося в то время полностью исчерпывающим тезиса: оставьте природу рожающей в покое, и она справится лучше и быстрее нас.
Но я уже тогда горела идеей: нужна подготовка, нужна информация, а не только «предоставить женщину самой себе». В советское ещё время у нас её часто оставляли одну – просто равнодушно не замечали.
Запомнилось мамино напутствие, которое сегодня звучит так забавно.
– В роддоме главное, чтобы про тебя не забыли! Если видишь, что внимания не обращают, кричи, маши руками, бегай по коридору, всё что угодно!
Сейчас, к сожалению, никого не забудут. И ничего. Ни пузырь проколоть, ни капельницу поставить, ни веско и авторитетно уверить: «Без эпидуральной не родите».
Тогда, на первой для меня конференции, где о каких-либо курсах вообще ни одного слова не звучало, я робко спросила:
– А какую информацию стоит давать женщинам перед родами? Как их учить рожать?
Оден снисходительно-добро улыбнулся:
– Разве надо учить рожать, например, козу? Когда что-то идёт не совсем гладко, когда женщина не может найти ключа к собственной природе, её просто нужно оставить одну в тёплой ванне, в полумраке. Акушерке необходимо тихо и незаметно находиться где-то рядом, являя собой образ материнской фигуры. И природа обязательно сделает своё дело, потому что у рожающей отключится неокортекс.
Я вспомнила, как трудно пришлось с одной роженицей – не хотела меня отпускать даже в туалет на пару минут! Больно вцепляясь на каждую схватку в мой локоть, она требовательно повторяла:
– Инна! Инна! Инна, сделай же что-нибудь! Спаси меня, пожалуйста! Не отходи ни на секунду! Инна, ты же можешь что-то сделать? Инна, ради бога!
Твердила и твердила умоляюще моё имя, которое благодаря ей в результате напрочь мне опротивело – некоторое время слышать его не могла.
Вот как такую оставить? Будет помнить себя в родах одинокой и брошенной…
Особенно подобное поведение удивляло на контрасте с тем, что было необходимо в родах мне самой. Какие-то рекомендации, как дышать? Или в какой позе находиться? Нет, нет и нет! Мне никто не был нужен. И даже акушерка. Во всех своих родах я общалась только со своим телом, с собственным внутренним миром.
Я понимала, что имеет в виду Оден, предлагая предоставить женщину самой себе. Но акушерская практика снова и снова показывала, что далеко не все готовы остаться наедине с собой в этот момент. Более того – таких единицы.
Когда-то я это увидела и неоднократно убеждалась в этом потом. А ещё увидела разницу восприятия у тех, кого учила. Именно поэтому с таким удовольствием вела – и продолжаю вести – свои лекции. Потому что смысл и необходимость обучения родам для меня как были, так и остаются абсолютно очевидными.
Но спорить с великим доктором не посмела. Просто продолжала копать свою грядку.
«Скорбное бесчувствие»
Когда я только начинала работать, столь востребованная нынче процедура, как эпидуральная анальгезия, далеко не всем анестезиологам давалась с первого раза: женщины интуитивно побаивались уколов в область спинного мозга, импортные (тонкие) спинальные катетеры ещё оставались в дефиците – как, впрочем, и многое другое, а соответствующие препараты берегли на случай действительно необходимых операций.
За всеми сопровождающими обезболивание действиями и процедурами тщательно следили. Например, за тем, чтобы предварительно прокапали пол-литра физраствора для предупреждения коллапса из-за неизбежного снижения кровяного давления, или за рядом параметров: рост и вес пациентки, степень раскрытия шейки матки и т. п.
Но запрос на «скорбное бесчувствие» нарастал. Доктора набирались опыта, набивали, что называется, руку; женщины всё больше входили во вкус, с удовольствием узнавая, что так пугающая всех родовая боль теперь не включена в «обязательную программу»; на физраствор, вес и прочее стали частенько закрывать глаза.
Если прежде любой стандартный родблок столь же стандартно кричал-завывал, на разные голоса требуя «спасения», и порой смахивал на самую настоящую пыточную, то теперь, по меткому выражению моей ученицы, там стало «слышно, как пыль падает».
А главврач одного роддома без лишних сантиментов распорядилась: пусть или обезболиваются, или, если такие сознательные, рожают стиснув зубы.
Некоторое время назад изменилась и документальная часть процедуры.
Раньше, когда измотанная родами просила обезболивание, ей сначала вручали на подпись лежавшую наготове распечатку: так называемое информированное согласие с перечнем возможных осложнений, подробно (и довольно пугающе) расписанных по пунктам – вплоть до летального исхода.
Чаще всего не умеющая и боящаяся рожать либо подмахивала этот документ не вникая, либо от силы пробегала по диагонали – лишь бы скорее избавиться от схваток.
Сегодня всё перевернулось – буквально с ног на голову.
Роженица в ванне, абсолютно спокойна, на лице ни тени даже малейшего дискомфорта. Она словно спит или медитирует.
Доктор ласково гладит её по плечу и тоже неким будто потусторонним голосом (демонстрируя тем самым якобы чуткость и осознание момента):
– Анестезиолога звать? Планируем эпидурал?
Последнее слово звучит как противно чмокающий выстрел из пистолета с глушителем.
Женщина медленно поднимает веки:
– Вы о чём?..
– Тогда подпишите отказ.
Такой же вопрос (уже после родов) задаю и я – правда, гораздо более экспрессивно:
– Не понимаю вас, доктор! Зачем отвлекать? Вы же видели, как она спокойно и беспроблемно рожает!
– Обязательное предложение эпидуральной отныне включено в протокол.
И всё. Теперь женщины нигде не могут прочесть о возможных осложнениях (если не озаботятся поиском информации до – но они, конечно же, не озаботятся). Распечатки с их описанием больше не используются. В ходу уже другие бланки – неинформированного отказа: так, мол, и так, в положенном мне обезболивании не нуждаюсь.
А это, как понимаете, совсем другое дело…
Появилась (и активно используется большинством «беременяшек») компромиссная формулировочка: хочу родить естественно, сама, но просто обезболиться – чтобы роды были «комфортными»!
Просто? Действительно ли просто?
Говоря откровенно – настолько непросто, что жуть порой берёт. Но чтобы понять, что творит с родами и с ребёнком эпидуральная анестезия, нужны не «широко закрытые глаза» (с какими сегодня идут в роды почти все), а нечто кардинально иное – принципиально отсутствующее у тех, кто думает только о себе и о своём «комфорте».
Слыша нелепое, на мой взгляд, словосочетание «комфортные роды», всегда так и тянет спросить:
– Скажите, а вот лично вам хотелось бы
