В десятом классе Обида приходила уже очень редко. В основном по делам любовным. Стать умнейшим и сильнейшим он, используя своё бешеное желание и иногда волю, мог, но как изменить данную от природы внешность? Нет, уродом он не был. Обычная средняя наружность, приправленная, конечно, великолепным сложением, добытым теми самыми желанием и волей.

Лицо. Никакие старания не изменят его. Девчонки могут его приукрасить, подчеркнуть имеющиеся выгодные черты. Но на общую картину то, что досталось от природы, влияет несравненно больше.

Мальчикам общества и времени нашего героя запрещены были даже такие подшаманивания. Вот и остались смазливые красавцы, будоражащие сердца прекрасной половины школы, единственными, кто ещё мог всколыхнуть в нём обиду.

Школьницы находились на той стадии своего развития, когда именно красивая внешность мальчиков привлекала их больше всего. Восхищение душой сильного пола было в зачаточном состоянии (сами души школьных пацанов недалеко ещё ушли от этого состояния). Со временем многие (или немногие) из них придут к осознанию истинной красоты мужчины, но сейчас… сейчас они мучили Роджера своим непониманием его силы, энергии и духа.

Хотя сила его уже сейчас притягивала их сущности к нему. Они чувствовали себя хорошо рядом с ним, уютно и в безопасности. Но симпатию с любовью отдавали «миленьким мордашкам».

Роджер чувствовал своё бессилие. Поначалу он щемлял, притеснял красавчиков. Те даже жаловались «принцессам» школы, просили, чтобы последние оказали давление на озверевшего атамана. Но преследование этих ребят - единственной виной которых были лица Аполлона, - само постепенно стало неприятным, неприемлемым для его гордости.

- Успокойся, Роджер, - сказала ему как-то Наставница. – С этим ты ничего поделать не можешь. Тебе не нужно нравиться всем девушкам. Когда-нибудь ты встретишь ту, после которой забудешь всех остальных.

- Я думал уже встретил. Несколько раз. Сначала Катю, потом Зухру. С Полиной тоже было всё прекрасно. Вот только эти «красавцы» грёбанные постоянно их уводили.

- Ты уникальный. Такой энергии нет ни у кого из этих красавцев. Даже десятины её нет. Пройдёт несколько лет, и ты будешь убегать от переизбытка женской любви к своей персоне. Просто потерпи.

Мальчик задумался.

- Девчонки что перестанут западать на красоту?

- Нет. Конечно будут. Но она будет не конкурент силе, энергии и разуму.

- А у меня будет много этого?

Мэри улыбнулась.

- У тебя уже этого много. Но нынешнее количество не конкурент будущему.

Роджер повеселел. Наставница надела шляпку – пора было уходить.

- А эта энергия - которой у меня много, - она тёмная?

- Кто тебе такое сказал? – удивилась Обида.

- С соседом разговаривали. С Васькой. Он сказал, что, когда человек выигрывает, когда чувствует радость и признание окружающих, он получает огромное количество светлой энергии. И эта энергия полезная, созидательная. Человек может использовать её для развития, самосовершенствования.

Наставница видела к чему клонит её воспитанник.

- А когда человек проигрывает, - продолжил Роджер, - уступает кому-то в чём-то или его обижают, он получает тёмную энергию. А эта энергия разрушительная, вредная. Она отравляет человека, делает его слабее, угнетает его.

- Чушь болтает твой Васька, - обиделась сама Обида. – И ты этому живое доказательство. Не важно с каким знаком ты получаешь энергию – с положительным или отрицательным, - главное сколько ты её получаешь и как используешь. Всё должно быть в меру. Слишком много положительной, также, как и отрицательной, человек может не выдержать.

Она взяла зонтик (лишний - как она заявляла, - для неё аксессуар. Но что поделаешь, - именно такой, с зонтиком, её изначально вообразил наш герой. Теперь не отделаешься) и подошла к окну.

- Ты то сам уже все виды энергии прочувствовал. Что думаешь?

Это было абсолютной правдой. Роджер использовал в своём развитии и светлые и тёмные силы. В последнее время даже больше светлые. Побед было больше, чем поражений. Порой он даже скучал по отрицательной энергии. В такие моменты ему помогал невысокий социальный статус его семьи. Он представлял всех этих мажориков на крутых тачках, как они отдыхают на недоступных для него роскошных яхтах. Обида была тут как тут. И энергией его начинала заряжать и наставления мудрые параллельно давала.

- Отрицательная энергия более побудительная, - ответил воспитанник Обиды. – Когда она втекает в мои вены, я чувствую острую потребность стать сильнее. Я готов «рвать и метать». Положительная более мягкая. Но очень, очень приятная. Так и охота закутаться в неё и ходить, никуда не отпускать.

- Почивать на лаврах хочется, - усмехнулась Наставница. – Рисковое это дело. Можно потом и за дело не взяться.

- Знаю. Но не всегда же ты будешь меня подгонять? Может я и сам смогу?

- Сможешь, когда придёт время! Бывай!

- До свидания, Мэри!

В следующий раз Обида заявилась, когда младшая сестрёнка Роджера Сьюзи слопала не предназначенный для неё кусок торта. Наш герой специально купил это сладкое чудо, притянувшее своим запахом сестрёнку, словно чёрная дыра своей гравитацией звезду (только притянувшийся оказался в этом случае поглотителем), с вечера, чтобы посмаковать утром.

- Вовсе я не обиделся, - сказал воспитанник, увидев свою Наставницу.

- Немножко было, - улыбнулась та. – Да и скучно мне стало, поболтать захотелось.

Роджер тоже хотел поболтать. Его мучил вопрос, возникший после прошлой беседы.

- Поболтать я люблю, - сказал он, усаживаясь завтракать. – Чай, печенья?

- Нет, спасибо. Эта грубая пища не для меня.

- А чем ты питаешься, кстати?

- Людскими эмоциями, чувствами.

- Мм, - жевал воспитанник свой хлеб с колбасой. – Так не интересно. Тортики, шашлычок, получается, никогда не ешь?

Обида усмехнулась.

- Если бы тебе был доступен вкус моей пищи… Но тебе этого не понять. Как мне не понять ваши тортики, шашлычки и колбаски.

Роджер молча жевал.

- А что ты имела ввиду в прошлый раз? – спросил он, наконец. - Ты сказала, что я смогу сам, когда придёт время.

- Это и имела ввиду. Я передам тебя другому учителю. Он уже не бу…

- Как другому? – перебил её воспитанник. – А ты? Ты уйдёшь от меня?

Кусок застрял в горле у