Так вот приехал я, значит, к родителям. А ведь ещё год назад я бы расстроился, что девушка позволила мне себя только проводить и ничего больше не позволила. Шёл бы, и хорошо, если бы не плакал. А тут – совершенно спокойно. Проводил – как не проводить? Поздно ж. Ночь на дворе уже…

И даже попытки никакой не сделал на что-то там намекнуть. Чисто весело проводил, пошутил на прощание и поехал себе восвояси. До свидания, приятных снов. Идите к бую, нету времени.

Так вот, приехал. Но и тут не всё оказалось гладко. Родители – не будь, оказались, дураки. У них на подъезде домофон стоит, и я к ним звонить начал. А они не открывают. И в трубку молчат – что самое обидное. Ничего не говорят, будто их и дома нет!

Но я ж настойчивый. Звоню, и звоню. И вдруг – оп! – чувствую, отключился домофон. Типа, не только дома никого нет, но и электричество кончилось… До свидания, уходите восвояси.

И вот стою я такой карликовый пинчер – посреди спального района, в два часа ночи, с закончившимися на телефоне деньгами и с одиннадцатью рублями мелкой россыпью в кармане брюк. Отлично. Родители затаились и спать легли, прочие окружающие люди тоже сны просматривают. Два окна горят во всём доме, но их владельцы домофоном не озадачились, и дозвониться до них я не смог. Из-за отсутствия такового.

Можно было б, конечно, заорать на весь двор, или и вовсе начать трезвонить во все квартиры подряд, но я ж, сцуко, интеллигент. Я ж стесняюсь. Стою, ёптесь, и думаю. О жизни и о своём месте в ней. Пытаюсь выработать у себя позитивный взгляд на происходящее и улыбаюсь, как идиот, всеми своими двадцатью семью зубами.

Минут пятнадцать, наверное, стоял. Думал. Думал уже лечь на лавочку и начать спать на лавочке. Благо, дождя в тот момент не было. Потом, правда, ночью он таки пошёл, так что я неплохо на лавочке поспал бы. Но этого не произошло, потому что меня спасла чистая случайность.

Случайность эта была такова: моя собственная мама, разбуженная моими звонками, посмотрела в окно, увидела мнущегося на улице человека, и нажала на кнопку домофона. Ей показалось, что кто-то не может в подъезд попасть – у них, оказывается, такое часто происходит. И она проявила простое человеческое сострадание. Чем меня и спасла от сна под дождём.

Я в подъезд-то проник, а дальше уж – дело техники. От дверного звонка, чай, не отвертелись родственники! Открыли… Хотя и очень осторожно спросили из-за двери, кого там принесли нечистые демоны посреди ночного мрака, и не будет ли любезен многоуважаемый странник в ночи отправляться дальше по своим незамысловатым надобностям, пока ему вдруг не начало внезапно физически нездоровиться?

Они ведь, оказывается, почему сразу домофон не открыли? Потому что не ждали никого. И меня, соответственно, совсем не ждали, в частности. А я возьми, и приди. Внезапно, неожиданно.

Так и переночевал – вполне себе благополучно, спасибо. На диванчике. Под одеялом, как белый человек, не обиженный жизнью.

А дома, куда я наутро вернулся, царил изначальный хаос. Мопс там дал всем просраться – в первую голову, конечно, себе. Оторвался во всю широту своей души: и диван растрепал, и одежду мою из шкафа вытащил, и вообще, побесчинствовал в своё удовольствие. Слава богам, не умер от голода, чего я несколько опасался. Хотя, учитывая то, какой он буйнопомешанный, возможно, ему от такого исхода только полегчало бы. Ибо мёртвая француженка – всё равно, что живая англичанка – так, кажется, говорят. Глядишь, и остепенился б зверёк.

А то порой спасу от него никакого нет. Кусается, круги нарезает, брюки грызёт, прыгает, царапается – просто ужас какой-то, а не домашний питомец. Тасманский дьявол, натурально. Извини, сынок, собака была бешеная, пришлось пристрелить.

В общем, с ключами – это у меня не то, чтобы совсем весело получилось, но уж, во всяком случае, не скучно. Впрочем, я себя от того несчастным совершенно не ощущаю. Мне отчего-то вообще в последнее время многое по фигу стало. Не иначе, начал постепенно обучаться относиться к наполовину пустому стакану, как к наполовину полному. Бывает же такое! И с чего б, казалось? Не иначе, чудо небесное какое осуществилось незапланированное. Бог спустился с небес и остановил эти самые пули.

С чем я вас всех и поздравляю, мои маленькие зелёные друзья.

Белка

Я тут мечусь, как белка в мясорубке. Бабла не хватает – мама, не горюй. Со страшной силой не достаёт бабла! С жуткой!!! А тут, как нарочно, грядёт главное: мне надлежит сходить с Настей на концерт понаехавшего в наш город «Камеди-клаба». Билеты на который, замечу, стоят 1800 рублей. А в первых десяти рядах – так и вовсе 2 тысячи. Матка боска!

Ну, ладно, 4 тысячи я раздобуду, хрена там. Но у меня, итить, даже туфлей нету! Туфли-то мне, разумеется, мопс погрыз. Буквально, отъел подошву, мелкий пакостник! Там, правда, и так всё на соплях держалось, но хоть был шанс доходить осенний холодный сезон. Нет, не оставил зверёк мне такого шанса. Всё пожрал проклятый хомяк!

Не идти же на концерт, да ещё с самой красивой девушкой на свете, будучи обутым в кроссовки! Не поймуть.

И потому по этому поводу мне неожиданно вспомнился дедушка моей бывшей второй жены, к сожалению, уже покойный. Этот дедушка, в своё время ухаживая за бабушкой, которая тогда была ещё молодой и привлекательной девушкой, просто попросил у товарища взаймы военно-морской бушлат чёрного цвета, в котором смотрелся демонически и нечеловечески брутально. Чем и пленил бабушку уже окончательно.

Конечно, впоследствии велико было бабушкино разочарование, когда выяснилось, что у её избранника нет не только бушлата, но и вообще ничего больше нет, однако поезд уже ушёл, и метаться было поздно. Ибо чувствам был дан ход, не имеющий обратной силы.

Меж тем, в моём частном случае оное чувство продолжает сказываться на некоторых аспектах моей жизнедеятельности. В частности, я неожиданно начал замечать за собой уменьшение комплексов. Ибо – как можно комплексовать, когда тебя весь город увидит на концерте рядом с такой невероятно красивой девушкой? Да чего там – не с каждым, вероятно, мужчиной такая красавица согласится пойти