Шрифт:
Закладка:
В атмосфере тишины и неподвижности, окутавшей перрон, в воздухе пролетел голубь с распростертыми крыльями, легкий и грациозный, собираясь приземлиться прямо на тротуаре четвертой платформы, всего в нескольких шагах от длинной линии облаченных в доспехи полицейских. Меццанотте наблюдал за тем, как он тихонько курлыкает, не обращая внимания на сотни неподвижных, как статуи, мужчин, стоявших вокруг него, пока его не испугал и не заставил встрепенуться и улететь шквал щелчков защитных козырьков шлемов, которые опустились в унисон. Он поднял голову и увидел его. «Интерсити 586» медленно продвигался вперед, его силуэт вырисовывался на фоне неба, освещенного темно-красным маревом заката. За ним тянулся шлейф черного дыма. Рикардо подумал, что он похож на дрейфующий в темных водах корабль-призрак.
С нервирующей и пугающей медлительностью поезд въехал на станцию и остановился на четвертой платформе. Тут же дверь локомотива открылась, и два машиниста поезда выскочили из нее, спрыгнули вниз и побежали прочь; вид у них был такой, будто они вырвались из тисков затяжного кошмара.
Офицер, возглавлявший роту полицейских, вышел вперед с мегафоном. Он включил его, повозился с ручками, чтобы заглушить издаваемый им при включении назойливый и раздражающий свист, а затем, держа его высоко перед собой одной рукой, другой поднес внешний микрофон ко рту.
– Хорошо, ребята, вы молодцы – повеселились на славу. Но теперь ваша игра закончена. Следите за тем, чтобы не усугублять ситуацию, и спокойно и организованно выходите из поезда. Не оказывайте сопротивления, и никто из вас не пострадает.
В течение нескольких мгновений единственным ответом со стороны находившихся в поезде была тишина.
Бабах!
За первым громким ударом последовал еще один, и еще, и еще один, пока одно из окон первого вагона не разлетелось вдребезги и из него не вылетел наружу унитаз, очевидно, выкорчеванный из туалета, врезавшийся в платформу в нескольких сантиметрах от полицейского кордона. Стоявшие к нему ближе всего полицейские подняли свои щиты, чтобы защититься от осколков, разлетавшихся во все стороны. Меццанотте пробормотал:
– Черт побери…
Сразу после этого из поезда донеслась песня, распеваемая нестройным хором голосов с раздражающей нежностью:
Смерть копа – вот настоящее счастье,
Собаки, всем вам скоро гнить!
Смерть копа – вот настоящее счастье,
Скорее бы копов всех мне избить.
Жалеть вас не будем, вы так и знайте –
Нам нравится копов бить!
Более красноречивого ответа и быть не могло. Все можно было свести к следующему: уходить мы не собираемся. Охота вам – подходите и попробуйте нас взять, нам плевать.
В Болонье полицейским не удалось взять поезд, но на этот раз, памятуя об этом поражении, миланские полицейские избрали другую тактику. В то время как из вагонов полетел град камней, обрезков арматуры, бутылок и всего остального, что было в распоряжении фанатов, компактный фронт щитов открылся ровно настолько, чтобы пропустить из вторых рядов несколько полицейских, вооруженных гранатометами, которые выстрелили гранатами со слезоточивым газом внутрь поезда через разбитые окна.
В течение нескольких минут ничего не происходило, только из окон виднелись клубы дыма, а в воздухе начал распространяться едкий, резкий запах газа. Затем двери вагонов открылись одна за другой, и ультрас с криком высыпали наружу. Их лица были скрыты желто-красными шарфами, платками и балаклавами, отчасти для того, чтобы их не узнали, отчасти для защиты от газа; они были вооружены металлическими прутьями, длинными деревянными шестами для флагов, цепями и ремнями с большими металлическими пряжками. Выглядело все это устрашающе.
Поток болельщиков обрушился на полицейский кордон с яростью волны цунами. Поначалу их напор удавалось сдерживать, и обе стороны обменивались яростными ударами над тонкой линией разделявших их щитов. Но фанатов «Ромы» было много, гораздо больше, чем полицейских, и, по мере того как они выходили из поезда, их натиск усиливался. Шеренга «голубых касок» отступала, постепенно теряя компактность и рассыпаясь на глазах. Сражение превратилось в беспорядочную и яростную схватку, обе стороны вели беспощадную борьбу.
Из «Интерсити» полетели петарды и дымовые шашки, их разноцветные струи окутали бойцов и смешались с черным дымом горящего вагона. Время от времени шум столкновений перекрывал оглушительный грохот хлопушек и петард. Глаза и горло Меццанотте щипало от дыма и газа, и в голове у него пронеслась мысль: вот как, наверное, выглядит война.
Он был одним из двух офицеров «Полфера»[5], присутствовавших в лагере, и отвечал за добрый десяток своих коллег. Согласно полученным приказам, они оставались в тылу, не участвуя непосредственно в сражении, – просто подхватывали беззащитных болельщиков или, в крайнем случае, ловили тех, кто пытался убежать, надевали на них наручники с пластиковыми фиксаторами, которых у них было предостаточно, опознавали их и выводили со станции, к автобусам или машине «скорой помощи». Некоторых пришлось буквально вырывать из лап копов, которые продолжали осыпать их пинками и дубинками, хотя те уже были на земле. Меццанотте их не оправдывал, но и не понимал. В таких ситуациях нелегко было сохранять ясность ума и хладнокровие.
Больше всего раздражал его Мануэль Карбоне, один из сержантов железнодорожной полиции. Высокий, широкоплечий, с мышцами, накачанными в спортзале и, как подозревал Рикардо, не без помощи стероидов, приплюснутым носом игрока в регби и зачесанными назад волосами, низколобый Карбоне был единственным в отряде, кто раздражал его больше всего. Он не упускал возможности спровоцировать Меццанотте или лишний раз выказать ему свое презрение. Именно по этой причине он, Меццанотте, и старался его игнорировать, и вполне успешно делал вид, что не замечает, как Карбоне с парочкой офицеров, вечно таскавшихся за ним, знай себе избивают беззащитных уже фанатов, уводя их прочь. Они делали это из прихоти, ради удовольствия, и оправдания этому быть не могло.
Затем он поймал Карбоне на том, что тот намеренно поставил подножку молодому растерянному парню из ультрас в майке с надписью «Тотти 10»[6] и со стекающей по лбу кровью, провожая его к одной из арок, ведущих с территории
