и доступности восприятия. Вопрос в том, что абсолютно все мы являемся пожизненно учениками школы жизни. В которой учебный год, условно говоря, может длиться и десять, и двадцать и даже пятьдесят лет. И, даже при такой гигантской продолжительности (с точки зрения одного человеческого воплощения) итоговые годовые оценки у многих получаются далеко не такими лучезарными и оптимистичными, как нам всем этого хотелось. Дело в том, что в школе для получения среднего образования нас учат принципам элементарной житейской логики, в то время как, во взрослой и самостоятельной жизни нужна уже логика духовная. А это принципиально иная система координат, значительно более сложная. Настолько сложная, что оказывается в значительной степени недоступной для понимания и постижения девяносто процентами людей. Если рассматривать это момент, что называется, по большому счету.

И это, к сожалению, не каприз автора, а жестокое и категоричное, мощное и фундаментальное проявление воли Высших сил. Рядом, с которой мнение и воля отдельного человека, каким бы замечательным он себя ни считал, это пылинка по сравнению с бесконечными просторами космоса. Конечно, такой расклад вещей многим амбициозным, самовлюбленным и самоуверенным людям покажется принципиально неправильным. Что же, каждый имеет право на ошибку и заблуждение. Только вот свою, мягко говоря, субъективность не стоит выставлять в качестве эталона для подражания для всего человечества.

Конечно, человек в двадцать лет предполагает проявление уважения к себе в большей степени, чем в десятилетнем возрасте. В сорок лет больше, чем в двадцать. В восемьдесят лет больше, чем в сорок. Это с точки зрения простой житейской логики. А, вот с точки зрения духовной логики, человек даже в десять лет, но с задатками гармонии личности высокого уровня, может заслуживать принципиально большего уважения, чем человек в восемьдесят лет, но с низким уровнем гармонии личности. Да и нередко «просто» с задатками особенных талантов. Задатки аристократизма, даже, по большому счету, не важно какого именно конкретного вида (интеллектуального или психологического, духовного или эстетического) даже у человека в десять лет имеют принципиально большую ценность для общества, государства и человечества в целом, чем вся личность человека восьмидесяти лет, относящегося на самом деле (а не в воображении этого индивида или некоторых представителей его непосредственного окружения, субъективно относящихся к нему) к посредственному типу.

Конечно, никому не хочется считать себя посредственностью. Но, как показывают наблюдения автора за последние сорок лет и фундаментальные работы классиков философии и психологии, не менее девяносто процентов людей, на самом деле, предпочитают не ударить, что называется, палец о палец для того, чтобы хоть чуть-чуть реально отличаться от банальной посредственности. И это, к сожалению, касается и тех, кто имеет в себе задатки особенной и оригинальной личности. Ибо, то, что реально достигает последняя категория людей в своей жизни, почти в девяносто девяти процентах случаев, является лишь жалким подобием того, что они могли бы достигнуть при качественном самовоспитании и самосовершенствовании во всех выше перечисленных плоскостях (областях) человеческого бытия.

И это драма, по большому счету, не только нашего общества и государства, но и всего человечества в целом. Ни общество, ни государство, ни человечество не может полноценно развиваться и гармонично совершенствоваться, если во главу угла (сознательно и целенаправленно, четко и конкретно, категорично и принципиально, масштабно и фундаментально) общественной и государственной политики и идеологии, философии и психологии, науки и культуры не поставлены вечные и универсальные духовные и психологические законы Бытия, понятия истинной иерархии ценностей Вселенной, а не того, что пропагандируют конкретные лидеры конкретной эпохи конкретного общества в угоду своим меркантильным соображениям о «прогрессе человечества» в их, мягко говоря, субъективном восприятии жизни.

Конечно, некоторые читатели могут обвинить и самого автора в принципиальном субъективизме. Безусловно, элемент индивидуально-специфического (по сути) восприятия бытия человечества имеет место быть. Но он, тем не менее, не вступает в принципиальное противоречие с мыслями, изложенными в более двух сотнях фундаментальных трудов классиков мировой философии и психологии. По крайней мере, в своих основных взглядах и представлениях, принципах и убеждениях. И именно поэтому автор считает возможным предполагать вполне реальную степень объективности своих мнений. Как говорил один из классиков философии «я вижу далеко, потому, что стою на плечах гигантов». И это верно не только для него, а для любого человека, стремящегося (и имеющего потенциальную возможность) постигнуть мудрость человечества. Как показывает анализ биографий более пятисот людей, интеллект которых получил большое общественное признание (при жизни или после нее — это уже отдельный вопрос), невозможно достигнуть чего-либо существенного в жизни, если пренебрегать знаниями и опытом интеллектуалов-предшественников, в первую очередь, а уже потом некоторых современников.

Как показывает анализ истории развития даже самых развитых (в политическом и экономическом, психологическом и культурном смысле) стран — Англии, Франции, Германии, США, главную политику в науке и культуре делают не десятки миллионов обычных людей, а всего лишь двадцать-тридцать человек, но по своей сути, а не по форме, относящихся к аристократам ума или души (об аристократах духа речь вообще отдельная). Так, в связи с вышесказанным, можно ли считать возможным приравнивать ценность этих редких аристократов ума или души (иногда и того, и другого одновременно) и ценность обычного человека, о котором, уже спустя два поколения потомков, мало кто помнит.

Конечно, никто и никого не обязывает пожизненно находиться в полусогнутом положении перед аристократами ума, души, духа. Но, когда вопрос касается общественной или государственной политики относительно истинных аристократов, то акценты должны быть расставлены должным образом. Четко и конкретно, категорично и принципиально, в ряде случаев гибко и дифференцированно. Так, например, приоритет аристократов духа должен быть даже по отношению к прочим аристократам. А душевный (психологический) аристократизм должен стоять выше чисто интеллектуального. Присутствие же двух видов аристократизма одновременно в одном человеке должно быть оценено несколько выше, чем присутствие лишь одного из них. Три вида истинного аристократизма — это большая редкость даже среди аристократов, не говоря уже об обычных людях. И поэтому такое явление должно иметь совершенно особую и непреходящую ценность.

Истинный аристократ — это не тот, кто лишь гордится своими аристократическими задатками. А тот, кто предельно интенсивно и добросовестно, всеми силами ума и души стремится максимально полноценно (на сто процентов все равно не получится, даже в самом оптимальном случае) развить свои уникальные и редчайшие задатки. И не только развить, но и поставить на пожизненное служение обществу, государству и даже всему человечеству. Ибо, истинный аристократизм — это не привилегия, а, в первую очередь, миссия, долг, обязанность. Надо отметить, что определенные способности от рождения даны практически каждому человеку. Это не