Шрифт:
Закладка:
Достижение подобной гомогенности в вопросах обращения нехристианских народов, однако, было очень сложным процессом, что открыто признавалось самими иезуитами. Римская штаб-квартира ордена осуществляла общее руководство над деятельностью миссий. Однако ее контроль хоть и доминирующий, не был абсолютным. С одной стороны, Рим делил свои полномочия с Лиссабоном и Мадридом, что в свою очередь, заставляло иезуитов лавировать между этими политическими силами, учитывая и продвигая их интересы. С другой стороны, миссионеры на местах, сталкиваясь с незнакомыми европейцам условиями, вносили коррективы в процесс евангелизации для локальных миссий, вырабатывали новую тактику и методы обращения. Данная книга определяет и анализирует вклад разных участников разработки иезуитской миссионерской концепции, раскрывая взаимосвязанность, целенаправленность и непрерывность процесса создания политики культурной аккомодации.
Иезуиты, как и иберийские государства до них, опирались вначале на освещенные веками социальные концепты, пытаясь интегрировать «новооткрытые» территории в христианское сообщество. Однако, вскоре возник вопрос насколько европейские представления о социальных и политических реалиях применимы к столь «иной» культурной среде. Иезуиты осознали необходимость концептуально нового подхода к миссионерской деятельности, в условиях постоянной территориальной экспансии ордена, приобретшего к концу XVI в. характер глобальной организации. Создание миссионерами ордена новой концепции евангелизации нехристианских народов в Азии явилась частью общемирового процесса: попыток разработать технологии по управлению глобальной интеграцией и установлению межцивилизационного взаимодействия.
Книга охватывает период 1541–1603 гг. Нижняя граница исследования (1541 г.) обозначается годом начала миссионерской деятельности Общества в Азии: отправки первого миссионера ордена Франциска Ксавье в Индию. Верхняя хронологическая граница темы (1603 г.) – год создания «христианско-конфуцианского синтеза», завершившего процесс становления миссионерской стратегии иезуитов.
Глава 1
Возникновение Общества Иисуса и выделение пропаганды веры как одного из приоритетных векторов его деятельности
1.1 Создание Общества Иисуса
В результате Великих географических открытий и завоеваний иберийских держав конца XV–XVI вв. миллионы нехристиан оказались во владениях правителей Западной Европы, в первую очередь Португалии и Испании. По демаркационной линии, определенной папой Александром VI (1492–1503) в 1493 г. по меридиану в 370 лигах (2035 км) к западу от островов Зелёного Мыса[35], и Тордесильясскому договору (1494), в сферу влияния Португалии отошли Бразилия, Южная Азия, Юго-Восточная Азия и Дальний Восток. В систему геополитических интересов Испании были отнесены все территории к западу от демаркационной границы и Филиппины (карта 2 на стр. 20).
Важно учитывать, что для средневековой Европы религиозное единство являлось обязательным составляющим элементом политической стабильности[36]. Присутствие иноверцев и язычников внутри политических границ португальской Индии или вице-королевства Новой Испании, рассматривалось Лиссабоном и Мадридом как явная и потенциальная угроза эффективному управлению и внутреннему спокойствию региона. Поэтому, прогресс христианской миссии был крайне важен для дальнейшего строительства иберийских колониальных империй. С другой стороны, значимость миссионерской деятельности за пределами societatis christiana в XVI в. обуславливалась идеями христианской сотериологии (приложение 1), которые стали объединяющим элементом для европейского социума раннего Нового времени. Российский историк Арон Гуревич ярко показал в своей работе «Категории средневековой культуры», что в Средние века «наряду с земным, мирским временем существовало сакральное время, и только оно и обладало истинной реальностью»[37].
Карта 1
Иезуитская провинция Индия (1542–1559)
«С актом искупления, совершенного Христом, – продолжает Гуревич, – время обрело особую двойственность: «сроки» близки или уже «исполнились», время достигло «полноты», наступили «последние времена» или «конец веков», – царство Божие уже существует, но вместе с тем время еще не завершилось и царство Божие остается для людей окончательным исходом, целью, к достижению которой они должны стремиться»[38]. Непременным условием средневекового представления о преддверии конца света являлось апокалиптическое обращение в христианство[39]. В соответствии с евангелистической традицией Иисус утверждал, что только после того, как все народы услышат слово Божье, будет приход антихриста и наступит конец света. «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф 24:14). «И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие» (Мк 13:10).
Основным фактором, поддерживающим подобные эсхатологические воззрения, была вера в то, что история человечества стремительно приближается к ее концу. И столкновения, либо открытия новых народов, только поддерживали эту тенденцию. Наиболее ярким примером является идентификация нашествий монгол и турок с легендарными народами гогов и магогов, дьявольские силы, которые по данным «Откровения Иоанна Богослова», напрямую были связаны с концом света[40]. Воинственность этих народов поддерживало убежденность средневековых ученых мужей в данных выводах.
В XVI в. эсхатологическую теорию подпитывало ускорение темпов миссионерской экспансии, что убеждало современников в приближении второго пришествия. Так, например фламандский теолог Йоханес Фредерик Люмний (1533–1602) утверждал, что обращение индусов является знаком надвигающегося конца света[41]. В свою очередь доминиканский монах Гаспар да Круз (1520–1570) считал божественной предопределенностью испанские открытия в Новом Свете и достижения португальских мореплавателей в Индии. Посредством этих открытий, писал он: «… Господь через своих слуг обратил много новых народов в истинную веру»[42]. Тем самым средневековые миссионеры, как и их последователи в период раннего Нового времени, помещали новооткрытые народы в сотериологический процесс: в Средние века в качестве антагонистов, а в раннее Новое время – как объекты евангелизации. В тоже время многие мыслители этих эпох были убеждены в том, что дата конца света зафиксирована во времени, а темпы миссионерской деятельности напрямую коррелируются с «апокалиптическим расписанием». Так глава ордена францисканцев, формируя миссию по обращению ацтеков, символически выбрал двенадцать братьев для ее осуществления, полагая, что их миссия – последняя в деле евангелизации и в предшествии конца света[43].
Карта 2
Сферы влияния Португалии в XVI веке
С открытием новых территорий также встал острый вопрос об юрисдикции: чья власть распространялась на новооткрытые души? В католической традиции папа Римский осуществляет духовную юрисдикцию над societatis christiana непосредственно через своих епископов. Однако, власть самих епископов ограничена территорией их диоцезов. Регионы, выходящие за рамки официальных диоцезов, становятся территориями миссий, юрисдикция над которыми принадлежит исключительно римскому понтифику[44]. В Средние века и раннее Новое время папство делегировало часть своей духовной юрисдикции правительствам Португалии и Испании. Так папа Александр VI в 1493 г.
