Шрифт:
Закладка:
Зато мама возненавидела Степана, кажется с первого взгляда. Каждое утро, глядя на ее блаженное лицо, глупо-счастливую улыбку, тихо, сквозь зубы, но очень отчетливо говорила:
– Дура. Он испортит тебе жизнь. Разве вы – пара? Посмотри, посмотри на себя и на него!
Карина только плечами пожимала. Она даже злиться на мать не могла, не хватало ее ни на какие другие чувства. Та не сдавалась, пилила день и ночь:
– Пусть женится, раз живет здесь на всем готовом! Вот погоди, попадешься – он сразу в кусты слиняет. Вспомнишь тогда!
Жениться? Да ей было все равно, пригласит он ее в загс или нет. Главное – Степан здесь, сегодня, завтра, послезавтра. Господи, как же это чудесно!
Может быть, они и поженились бы: он окончил институт, его оставили работать в Москве как подающего надежды. Карина видела – он прирос, прикипел если не к ней, то к дому, к образу жизни, к удобству, к тому, что она всегда рядом, «под рукой». Может быть, оставалось совсем чуть-чуть до исполнения маминой мечты.
Но тут пришла телеграмма: его отец в Омске тяжело заболел. Матери у Степана не было. Он должен был ехать.
Карина сама собирала ему чемодан. Перестирала и перегладила вещи, сложила и расправила каждую складочку, аккуратно защелкнула замки на крышке.
Она ни разу не заплакала, даже на вокзале, даже когда состав тронулся, стал набирать ход, и ей страстно захотелось побежать по шпалам за этим чертовым поездом, увозящим в ночь от нее счастье. Но она сдержалась, так как понимала: он едет к смертельно больному человеку, родному отцу. Ему гораздо тяжелее, чем ей. У него серьезная проблема, а у нее так, женские пустяки.
Вечером мать посмотрела на ее безжизненно опущенные плечи и, поджав губы, сказала:
– Думаешь, он вернется к тебе? Держи карман шире.
– Как ты можешь, мама? – Голос Карины задрожал. – У него такое горе!
– Не вернется! – сурово отчеканила мать и ушла к себе.
Через месяц Карина поняла, что ждет ребенка. Степан не позвонил ни разу. Сама она звонила дважды: он говорил с ней приветливо, но мало. Отец был в тяжелом состоянии, при смерти, требовал круглосуточного ухода.
Мать доводила ее каждый день и, в общем-то, Карина понимала, что та права. Сколько будет умирать в далеком Омске его отец, можно было лишь догадываться. К тому же она от души желала Степану, чтоб отец прожил как можно дольше, если есть хоть какая-то надежда на исцеление. С работы Степан перед отъездом уволился, так что в Москве его ничего не держало. Кроме нее, Карины.
Она ничего не говорила матери про беременность, но день ото дня терзалась все больше. Звонков из Омска по-прежнему не было. Наконец Карина решилась, набрала длинный междугородний номер и услышала после долгих гудков молодой женский голос.
Почему-то она сразу ужасно испугалась, хотя это могла быть его сестра, родственница, на худой конец просто знакомая семьи, пришедшая помочь. Дрожащим голосом Карина позвала его к телефону. Степан долго не подходил, неприлично долго для междугороднего звонка. А когда ответил наконец, Карина не узнала его голоса, настолько он был чужой и отдаленный. Нужные слова никак не хотели выходить у нее изо рта, словно прилипли, застряли там. Вместо них она бормотала какие-то бессвязные, пустые, ничего не значащие фразы.
Степан сказал, что отцу дали новое лекарство, ему стало лучше, но все равно он требует постоянного ухода. И возвращаться в Москву ему пока невозможно. Он уже нашел работу в Омске и благодарит Карину за беспокойство, заботу о нем и его семье. Последняя фраза убила ее наповал. Так благодарить можно случайную знакомую, но никак не без пяти минут жену. Из последних сил сдерживаясь, она распрощалась со Степаном, повесила трубку, встретила торжествующий взгляд матери и ушла к себе в комнату.
Ревела она всю ночь и следующий день. Ребенка решила не оставлять.
С матерью они потом помирились, вместе поплакали над ее несчастной судьбой. О том, что она была в положении, Карина так и не сказала. Все сделала втайне от нее под видом поездки в Петербург.
Степан так и не позвонил ни разу. Карина тоже больше не звонила ему. Продолжала жить как заведенная, ходить в консерваторию, в магазин, убираться в квартире, с кем-то встречаться, о чем-то разговаривать. А в глубине души теплилась надежда: вот он приедет, поднимется по восьмидесяти пяти ступенькам на их пятый этаж, обнимет ее своими ручищами, и останутся в прошлом эти мрачные дни и ночи, недели и месяцы, словно и не бывало.
Он вернулся через три года, когда Карина окончила консерваторию, стала молодым специалистом и заимела свой класс в музыкальной школе. Когда утекло столько воды, и больше половины этой воды были слезы. Когда трижды оделись в листву могучие ветвистые тополя в московском дворике, и трижды отцвела бордовая мальва под окнами первого этажа.
Он даже не позвонил. Просто приехал, поднялся по лестнице и нажал кнопку у двери.
Карина была дома. Она открыла ему и даже не удивилась – привыкла ничему не удивляться. Только заметила, что с ним нет желтого кожаного чемодана, в который она складывала его вещи накануне отъезда и куда не упала ни одна ее слезинка.
А должна была! Весь он мог наполниться ее слезами, размыться, лопнуть под их давлением, разлететься на мелкие куски, на ремешки и кармашки и уплыть далеко-далеко.
Молча они сидели на кухне, пили чай, изредка нарушая тишину вежливыми и ненужными словами. Он, она и постаревшая, уже неизлечимо больная мама, у которой не было больше сил ненавидеть его за то, что он разбил дочери жизнь.
Карина глядела в любимое лицо, с трудом узнавая неуловимо изменившиеся черты, потускневшие глаза, вокруг которых появились еле заметные морщинки, потемневшие волосы, незнакомую складку, залегшую у губ.
Наконец он встал, обнял Карину, прямо на кухне при матери. И три года разлуки, одиночество, горькая непонятость, не рожденный ребенок – все это будто растворилось, исчезло из сердца. Остались только нежность, безграничное доверие и благодарность, за то, что он снова здесь.
Ночью все произошло как-то быстро. Грубовато и жадно Степан вдруг приник к ней, но не так, как раньше. Не было чего-то привычного, такого желанного, долгожданного. А чего именно, она не поняла.
Потом они долго лежали в темноте без сна, молчали, и
