— Что я поручил вам сделать три дня тому назад?

Ему тут же начали давать разъяснения. Оказывается, что по мере того, как изданный им закон передавался с одного уровня власти на другой, забота о слепцах преобразилась в простой, но такой чёткий указ, согласно которому любой замеченный на улице слепец хватался за шиворот и отправлялся в участок. При этом пара хороших подзатыльников, пинков и тумаков не возбранялись.

Всё началось с того, когда в первый же день слепцам помогли перейти дорогу; сразу же возник вопрос: а что же делать дальше? Именно это и не было указано в новом законе. Чтобы получить разъяснения, стражи порядка начали массово приводить слепцов к начальству. Вот и сидели те в неволе, пока все искали ответа на так мучивший их вопрос.

— А что же делать дальше?

И пока ещё никому не удалось найти должного ответа на этот вопрос. Именно в этот момент поэт понял, что такой прекрасный закон о заботе, которую надо проявлять по отношению к слепцам, превратился в полную свою противоположность. Он решил тут же бежать из дворца. Незамедлительно. Прямо сейчас. И у самых ворот столкнулся с правителем. Уже по одному его взгляду, пронизанному жалостью к поэту, он всё понял. Притча на этом заканчивается. Конечно же, каждый из вас хочет меня спросить о том, в чём же мораль всей этой истории? Я поясню.

Самым поразительным являлось то, что во время этого столь необычного тоста в зале стояла абсолютная тишина. Профессор сумел настолько завладеть вниманием всех участников, что они с нетерпением ждали, чем же закончится вся эта неординарная речь.

— Мы с вами не правители. Но мы всё же так же, как и они, имеем дело с человеческим материалом, требующим контроля и проверки на всех уровнях. Хирург может сделать блестящую операцию и спасти практически безнадёжного больного. Но из-за халатности или пренебрежения своими обязанностями рядовой медсестры может к утру обнаружить своего пациента мёртвым. У нас с вами внутри нашего врачебного сообщества есть такое понятие, как коллегиальная ответственность. Сейчас медицина достигла такого уровня, когда больного ведёт не только один врач, а целая бригада. Я предлагаю поднять бокалы за то, чтобы каждому из нас было предельно комфортно работать в команде, которая его окружает. Именно от этого и зависит в конечном итоге исход болезни каждого из наших пациентов. Словом, мой наказ таков:

— Помните о слепцах!

Конечно же, это был блестящий тост. После него звучал не только звон бокалов, но и оглушительные аплодисменты. Когда банкет уже заканчивался, к профессору подошёл один из его русских коллег, с которым он не раз встречался на международных предприятиях. Он почему-то очень хитро улыбнулся и сказал:

— Снимаю шляпу. Сделать из рассказа Аркадия Аверченко почти суфийскую притчу, да ещё с медицинским контекстом могли только вы.

— Можно подискутировать. Не исключено, что это Аверченко сделал из старой притчи популярный рассказ.

— Даже так? А почему всё-таки без ссылки на автора?

— Ну, просто мне объяснили, что его не очень жалуют в вашей стране и что он написал какое-то дурацкое письмо тому, кто лежит сейчас в мавзолее, и пытался учить того жизни. Вот я и не рискнул произнести эту фамилию. Но я думаю, что кроме вас в этой стране уже никто и не догадывается о существовании такого сатирика.

— А теперь будьте так добры, объясните мне, что за чехарду вы устроили с этими переводчиками. Неужели хотели просто всем показать, что вы такой крутой и знаете столько языков? Не хватало лишь арабского и персидского.

— Да ничего я не устраивал. Меня уже спрашивали об этом, и я всё объяснил. То, что обсуждалось на первом заседании, всегда стояло в центре интересов немецких врачей. В основном, это сфера их исследований. У них прекрасные результаты. Я фактически начал обсуждать эти проблемы с их самым лучшим специалистом ещё до начала заседания. Конечно же, мы говорили по-немецки. И даже не подумали о том, что во время заседания надо всё же переключиться на английский.

— Хорошо. Понял. А что с французским?

— И с французским было точно так же. А тут меня чуть ли не обвинили в каких-то кознях и интригах. Ну, выто хорошо знаете, что это не по моей части. Кстати, я ведь специально выступал на конгрессе по-русски. Любой перевод, даже самый хороший, никогда не может сполна передать всё то, что тебе хочется сообщить людям. Всё-таки в любом выступлении, помимо слов, огромную роль играет такой непосредственный контакт с аудиторией. Это очень трудно объяснимо, но при любой попытке перевода всегда появляется некий «третий лишний», и неизбежно что-то теряется.

— Должен признаться, что после этого вашего доклада я обязан трижды снять перед вами шляпу. Когда я заикнулся о том, что, по-моему, вы не говорите по-русски, меня чуть не растерзали коллеги. Они все по верили в то, что вы блестяще знаете этот язык.

— Спасибо. Надеюсь, что мы с вами вновь увидимся на очередном конгрессе. Всяческих вам благ.

***

Потом была очень трогательная церемония проводов этого турка. Конечно же, его приехал провожать сам посол. Но если такая возможность была бы предоставлена, то наверное в аэропорт направились бы сотни людей, желающих сказать «до свидания» этому удивительному человеку.

Когда самолёт уже взял курс на Стамбул, он поцеловал руку своей жене.

— Спасибо тебе. Твоя идея о том, чтобы выступать на этом конгрессе по-русски, оказалась очень удачной. Как только доберёмся домой, я хочу пригласить эту княгиню на ужин, чтобы мы с тобой имели возможность отблагодарить её. День и точное время определи сама. Меню, кстати, тоже утряси с поваром. И выбери ей достойный подарок.

Действительно, через несколько дней они пообедали втроём. После того как закончили есть, перешли в гостиную и расположились в уютных креслах, доктор начал рассказывать гостье о том, как проходил педиатрический конгресс. Он особо остановился на своём докладе. Благодарил её за безупречный перевод. А ещё за все те дни работы с ним, когда она прорабатывала все нюансы его произношения.

— Всё-таки русский язык — это очень трудный язык. Если бы не ваша самоотверженность, я никогда ни рискнул бы сделать столь сложный доклад на русском языке. Вы мне очень помогли. Можете гордиться тем, что принимающая сторона поверила в то, что я действительно знаю русский язык. Сам этот факт должен звучать для вас, как изысканный комплимент педагогу, сумевшему создать такую иллюзию. Спасибо вам за всё.

А потом он протянул ей пачку фотографий.