часов процесс подошел к завершению. Сначала появилась венозная стенка, а затем кости начали обрастать мышцами. К тому времени, когда Ракша привезла меня обратно после легкого ужина, на теле уже начала формироваться кожа.

За все это время Люцифер практически ничего не говорил. Он просто сидел за своим большим столом, читал толстые книги в старых переплетах и отдавал приказы демонам-абрусам, которые то и дело появлялись в кабинете. Я откинулась на спинку инвалидного кресла в полусонном оцепенении, наблюдая за процессом рождения нового демона. Я наблюдала за существом, которому помогла обрести жизнь, я наблюдала за Люцифером – я наблюдала за всем, что происходило вокруг меня.

– Неплохо для первого дня тренировок, как думаешь? – полюбопытствовал Люцифер, выводя меня из транса.

Существо, лежавшее на столе, уже практически выросло, и я с болезненным восхищением следила за его прерывистым дыханием. Мне нужно было заслужить доверие Люцифера, чтобы он отменил прием лекарств. Только после этого я могла бы попытаться сбежать отсюда.

– Пожалуй, – согласилась я, пожимая плечами.

Его губы растянулись в жестокой улыбке.

– В чем дело? Скучаешь по своим друзьям?

Я пристально посмотрела на него.

– Да.

Он кивнул.

– Что ж, давай посмотрим, как у них дела.

Он хлопнул в ладоши, погасив все лампы. И, как будто пребывания в кромешной тьме наедине с Дьяволом было недостаточно, – я услышала ритмичное дыхание в нескольких дюймах от себя. Осознав, что звук исходит от новорожденного существа, я торопливо откатилась подальше от стола. В этот момент на противоположной стене кабинета вспыхнула яркая проекция.

Увидев изображение Линкольна, я не смогла сдержать отчаянный всхлип. Он был одет в черный костюм, а его погасший взгляд застыл на одной точке. Следом за ним появилась моя мама, рыдающая над чьим-то надгробием. Моим надгробием.

О боже.

Майк, Шия, Рафаил – они все были там.

– Я жива! – крикнула я сквозь слезы.

– Прошло уже несколько месяцев, – голос Люцифера раздался прямо у меня над ухом. – Они создавали порталы, платили демонам за любую информацию, но все напрасно. Они должны смириться и отпустить тебя.

Нет. Я тяжело дышала, пытаясь унять паническую атаку, грозившую поглотить меня целиком.

– Прошел всего один месяц, – глупо возразила я.

– Здесь, внизу, время течет по-другому, – ответил он.

Линкольн бездумно сжимал в руке букет из красных роз, замерев на месте, словно все его тело парализовало. Мне безумно хотелось сказать ему, что я жива, прикоснуться к нему – сделать хотя бы что-нибудь. Рафаил прошептал что-то ему на ухо. Должно быть, Линкольну не понравились слова архангела, потому что он оттолкнул Рафаила с дороги, расправил крылья и улетел прочь.

Это потрясло меня до глубины души. Линкольн, которого я знала, никогда бы не посмел толкнуть Рафаила. Мужчина всей моей жизни похоронил меня, и от этой мысли я начала задыхаться.

– Хватит! – закричала я, и в комнате снова вспыхнул свет. Люцифер посмотрел на меня с безучастным выражением на лице.

– Пора взглянуть правде в глаза. Они будут жить дальше, а ты навсегда останешься здесь. В твоих же интересах выстроить со мной дружественные, рабочие отношения.

Мне хотелось отрезать ему голову и засунуть ее в его же задницу. Сделав несколько глубоких вдохов, я заставила себя кивнуть.

– Как скажешь. Я хочу вернуться в свою комнату. Я устала, – пробормотала я, и это было почти правдой.

Две минуты спустя Ракша появилась в дверях кабинета, чтобы отвезти меня в комнату.

– Можешь сократить количество лекарств вдвое, – распорядился Люцифер, когда она схватилась за ручки моего кресла.

Я с трудом сдержала улыбку, в то время как моя сиделка-надсмотрщица ошеломленно кивнула в ответ.

Когда мы выехали в коридор, она наклонилась ко мне и прошептала:

– Молодец.

В этот момент я окончательно убедилась, что она такая же пленница, как и я.

Мои мысли снова и снова возвращались к тому моменту, когда Линкольн оттолкнул Рафаила и улетел в неизвестном направлении. Находясь в своей постели, я плакала до тех пор, пока меня не сморил сон.

На следующий день, когда мою ежедневную дозу лекарств сократили вполовину, я смогла ходить с тростью. Осторожно передвигаясь по своей комнате на дрожащих ногах, я понимала, что пока не смогу надрать задницу Люциферу, так что следующим пунктом плана было укрепление мышц.

– Сегодня ты сможешь присоединиться к остальным, – сказала Ракша, наблюдая за тем, как я принимаю ванну. Она хотела убедиться, что я не утоплюсь.

Я вопросительно подняла бровь, заворачиваясь в полотенце.

– К остальным?

– Да. Только любимцам Князя Тьмы позволено жить с ним, в его доме. Сегодня ты встретишься с остальными, а затем приступишь к групповым тренировкам.

Я тяжело сглотнула. Похоже, мне снова предстояло пробудить свою великую актрису.

– Групповые тренировки?

Она коротко кивнула, но больше не произнесла ни слова.

Отлично. Сюрпризы становятся еще веселее, когда ты находишься в Аду.

Выпрямив спину, я оперлась на трость и последовала за ней. Моя одежда была сшита из какой-то прочной холщовой ткани, но очень криво и неумело. Единственной нормальной вещью был комплект хлопчатобумажного нижнего белья, который мне дала Ракша. На упаковке стоял логотип большой сети супермаркетов, и у меня была куча вопросов по этому поводу, но я держала рот на замке.

Ракша поднималась на Землю? Или в Аду были свои магазины?

Эта версия казалась вполне правдоподобной.

Мы петляли по лабиринту коридоров, пока я окончательно не запыхалась. Ракша терпеливо ждала, пока я приду в себя. После долгого пребывания в постели мои ноги были ватными и слабыми.

Когда мы остановились возле блеклых, непримечательных дверей, до меня донеслись чьи-то взволнованные голоса.

Моя надсмотрщица поневоле развернулась ко мне, и я невольно подумала о том, насколько прекрасными были ее карие миндалевидные глаза. Особенно когда они не смотрели на меня со злобой. На ее лбу, резко контрастируя с оттенком кожи, алел рабский полумесяц.

– Слушай внимательно, Бриэль. Ты – моя подопечная. Я несу за тебя ответственность. Если ты поставишь меня в неловкое положение или подорвешь мой авторитет в глазах окружающих – я изобью тебя до полусмерти. Это понятно? – Ее слова холодной сталью отдались в моей едва зажившей ране.

Она действительно начала мне нравиться. Возможно, это было последствием стокгольмского синдрома[1], потому что ее слова причинили мне настоящую боль. Ракша была готова воткнуть нож мне в спину, и она хотела, чтобы я это осознавала.

Я кивнула и слегка поморщилась, осознавая, что здесь у меня не будет союзников.