Однако практически ни одна из упомянутых выше работ не дает целостного представления о деятельности японской военной разведки на русском направлении до и после Первой мировой войны, вплоть до вывода экспедиционных войск с советского Дальнего Востока. Попытку заполнить этот пробел предпринял японский историк Хара Тэруюки, который в своих исследованиях проанализировал деятельность спецслужб по подготовке «сибирской экспедиции» и налаживанию контактов с лидерами Белого движения в 1916–1922 гг.31 Эти же вопросы были затронуты и в изданной в 2016 г. работе Асада Масафуми «Сибирская экспедиция. Забытая семилетняя война современной Японии»32. Отдельная глава о периоде интервенции и участии в ней японской военной разведки также есть в монографии бывшего сотрудника харбинской военной миссии полковника Нисихара Юкио33.

Таким образом, можно констатировать, что японская историография акцентирует внимание на деятельности военной разведки против России накануне и в годы успешной Русско-японской войны, обходя стороной участие японских спецслужб в реализации провальной для Токио «сибирской экспедиции».

Резюмируя вышеизложенное, следует признать, что, несмотря на наличие в отечественной и зарубежной исторической науке исследований о деятельности органов военной разведки Японии против России и СССР, период с 1874 по 1922 г. изучен недостаточно полно и нуждается в специальном рассмотрении.

Поэтому выносимая на суд читателей работа представля-лет собой первое в нашей стране комплексное исследование по истории возникновения, развития и функционирования органов военной разведки Японии в первой четверти XX в., написанное в сопоставлении российских и японских первоисточников. Хронологические рамки данной книги охватывают период с 1874 по 1922 г. Нижний рубеж связан с началом деятельности первого резидента японской военной разведки в России под прикрытием должности сотрудника дипломатической миссии в Санкт-Петербурге, а вывод японских экспедиционных войск с территории советского Дальнего Востока в октябре 1922 г. обусловил верхнюю границу, хотя в ряде случаев эти границы сдвигаются, что вызвано необходимостью проследить отдельные аспекты деятельности органов военной разведки Японии против нашей страны.

Территориальные рамки книги в основном ограничены Японией, Китаем, Кореей, Россией, однако в некоторых главах для всестороннего рассмотрения затронутой проблематики они включают Европу и Ближний Восток.

При подготовке исследования автором было использовано большое количество разнообразных источников, главным образом опубликованных материалов и ранее не вводившихся в научный оборот архивных документов на русском, английском и японском языках.

Опубликованные источники условно поделены на две группы. К первой группе относятся сборники договоров и дипломатических документов, касающихся Дальнего Востока, служебная переписка Министерства иностранных дел и центральных органов военного управления Японии, справочные материалы о ходе Русско-японской войны и состоянии Вооруженных сил Российской империи в 1903–1914 гг., директивы Главного командования Красной армии34.

Вторую группу составляют источники личного происхождения – воспоминания руководителей Белого движения и сотрудников английской и японской разведок. Среди них – мемуары бывшего Верховного главнокомандующего всеми Вооруженными силами в Сибири В.Г. Болдырева, бывшего Верховного главнокомандующего Дальневосточной армией Г.М. Семенова, британского наблюдателя при японской армии генерал-майора Яна Гамильтона, сотрудников японской разведки в Санкт-Петербурге, Владивостоке, Хабаровске, Омске, Благовещенске и Харачине Акаси Мотодзиро, Савада Сигэру, Хигути Киитиро, Исимицу Макиё и Кавахара Мисако. При всей субъективности этого вида источников зачастую именно он раскрывает содержание рассматриваемых событий в силу отсутствия достаточной документальной базы35.

Архивную основу книги составили две группы материалов Российского государственного военного архива, Российского государственного военно-исторического архива, Российского государственного архива социально-политической истории, Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного исторического архива Дальнего Востока, Государственного архива Хабаровского края и Центрального пограничного музея Федеральной службы безопасности Российской Федерации.

В первую группу вошли доклады органов жандармерии и военной контрразведки Российской империи о наблюдении за лицами, подозреваемыми в шпионаже в пользу Японии, следственные материалы на разоблаченных японских разведчиков и их агентов, справки разведывательных и контрразведывательных отделений штабов Приамурского и Иркутского военных округов об агентурном проникновении в разведывательные центры Японии в Маньчжурии, служебная переписка Приамурского генерал-губернаторства с МВД и МИД о мерах по борьбе с японским шпионажем в 1880–1917 гг. В первую очередь это фонды Департамента полиции МВД и Отдельного корпуса жандармов, хранящиеся в ГАРФ, фонды Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) в РГВИА, жандармских органов в РГИА ДВ и ГАХК, материалы органов пограничной охраны в ЦПМ ФСБ РФ, содержащие подлинники переписки указанных ведомств о деятельности японской военной разведки до начала Гражданской войны36.

Вторая группа представлена документами польской военной разведки, контрразведывательных служб правительств А.В. Колчака и ДВР за 1918–1922 гг. о деятельности разведывательных органов японской армии на территории Дальнего Востока, Забайкалья, Сибири, Европы, дипломатической перепиской областных управлений ДВР с японскими военными миссиями, коллекцией изъятых агентурным путем материалов японской разведки. Основная масса первоисточников сосредоточена в фондах Дальневосточного бюро ЦК РКП(б) в РГАСПИ, в фондах Военного совета Народно-революционной армии ДВР и отдела контрразведки колчаковской армии в РГВА, а также в фондах Дальистпарта в ГАХК, фондах белых правительств в ГАРФ и Приморского облотдела ГПО ДВР в РГИА ДВ37.

В исследовании также использованы документы на японском языке, постоянно хранящиеся в архиве Научно-исследовательского института обороны министерства национальной обороны (НИНО МНО), архиве министерства иностранных дел, Национальном архиве Японии и в Библиотеке Токийского университета Васэда. Их также можно условно разделить на две категории.

К первой относятся императорские указы, нормативноправовые акты кабинета министров, военного министерства, Генерального штаба, регулирующие деятельность разведывательных органов армии и флота, планирующая и финансовая документация различных ведомств38.

Во вторую категорию попали доклады военных атташе, руководителей японских военных миссий и резидентов Генштаба в России, Китае, Маньчжурии и Корее, донесения разведывательных органов соединений и объединений сухопутных войск на Северо-Маньчжурском, Дальневосточном и Забайкальском театрах военных действий, служебная переписка МИД и военного министерства по различным вопросам оперативного взаимодействия. Анализ этих документов позволяет оценить методы и направления деятельности японской военной разведки против Российской империи и Советской России в 1874–1922 гг., проанализировать влияние разведывательной информации на выработку решений военно-политическим руководством Японии39.

Необходимо отметить, что, хотя подавляющее большинство вышеуказанных японских документов вводится в научный оборот впервые, ряд из них был опубликован в уже упомянутом труде Генштаба «История сибирской экспедиции, 1918–1922 гг.» и в первом томе выпущенного в 1998 г. справочника «Материалы разведывательной войны против СССР», в которые помещены отчеты командования Владивостокской экспедиционной армии, доклады военных миссий на Дальнем Востоке, в Забайкалье, Северной Маньчжурии, разведывательная документация Генерального штаба, Квантунской, Корейской и Сахалинской экспедиционной армий за 1918–1922 гг.40

Все даты приводятся по григорианскому календарю (новому стилю). Современные названия населенных пунктов указаны в скобках.

Автор благодарит за помощь в написании книги д.и.н. Ю.С. Пестушко, д.и.н. Д.В. Лихарева, к.и.н. С.В. Тужилина, к.и.н. А.И. Гореликова, к.и.н. Р.С. Авилова, к.и.н. А.В. Полутона,