своими советами ко всем подряд. Но это он считал, что советы раздавал и мудрости учил, а на самом деле просто мешал людям отдыхать. Пару раз огребал, отчего ещё злее становился. Молодёжь, видишь ли, плохая, не слушала его. Ну а на что он рассчитывал, если сходу всех дерьмом поливал? На то, что они его слушать станут?

– И после всего этого вы ещё пускаете его сюда? – странно улыбнулся Эрик, усаживаясь на табурет.

– А почему нет? Пьёт много, чаевые от него щедрые, хоть и идут в комплекте с разговором о жизни. Погромы он не устраивает. Ну, по крайней мере, в помещении. А то, что на улицу с кем-то выходить поговорить… так это уже не мои проблемы. У меня своих дел хватает, знаешь ли. Не подумай ничего такого, но серьёзно, не могу же я постоянно нянчиться с его жертвами. Они сами вполне могут за себя постоять. Кстати, налить тебе?

– Не откажусь. После этого мне нужно ещё больше, чтобы расслабиться и поскорее забыть эту ночь.

– А чего пришёл сюда? Ещё в такую темень. Ладно, я понимаю мужиков. Они сюда ходили ещё до того, как район опустел. Но тебя я прежде здесь не видел.

– Не знаю, так получилось, – он пожал плечами. – Специально притащился сюда с конца города. Район опустелый. Думал, что тут спокойно будет. А оказалось… – Эрик, дёрнув бровями, развёл руки, – …а оказалось не так.

– Ну почему же не так? – улыбнулся бармен. – После того, как ты отправил его спать, тебе покой обеспечен как минимум до утра.

– Эм. А откуда ты знаешь, что я его… это?

– Говорю же. Ты не первый. До драки дело всегда доходит. Но либо он кого-то, либо они его. Мне его не жалко, сам нарывается вечно. Почему-то возомнил, что из-за своего возраста ему теперь все обязаны, все должны его слушать. Только вот этого не происходит. Вот и бросается на всех молодых… и огребает, – он цокнул языком. – Не так, понимаешь ли, мир устроен, как ему хотелось. А для кого этот мир вообще устроен так, как он хочет? Придумал он себе того, чего нет, и других под это подбивает. Но да ладно, не будем об этом. Так… что тебе налить? Опять виски?

– Знаешь. А давай бутылку. Я, вон, за столик дальний сяду, – Эрик дёрнул головой, совершив тем самым жест направления в сторону самой дальней части помещения, как бы показывая туда.

– Целую бутылку? А ты осилишь? – скептично спросил бармен.

– За это не переживай. Вон ту давай.

– Хах, ну, как хочешь, – он развернулся к стеллажу, откуда взял нужную бутыль, а затем протянул её своему клиенту и назвал цену.

Эрик не спеша полез в карман, достал несколько крупных купюр, отдал их бармену. Кивнул в знак благодарности, взял виски и бокал, слез с табурета, а потом направился в дальний угол помещения, где примостился за столик.

Он первым делом наполнил бокал, сразу осушил его, затем налив вторую порцию. Сидя в гордом и спокойном одиночестве, он, казалось, раздумывал об очень многом неприятном, потому как чем дальше шли декады минут, тем сильнее его лицо искажалось в выражении всё большей подавленности. Вскоре он задремал, но быстро вышел из этого состояния, вздрогнув, будто увидел кошмар. Огляделся вокруг, видя лишь неизменную обстановку бара и редко меняющихся посетителей. Потом опять ударялся в короткий сон, вновь пробуждался, снова засыпал. И каждый раз его лицо выражало такую скорбь, будто Эрик выходил из комы с какой-то необъяснимой в глазах надеждой, которая быстро гасла. И только он решил окончательно отдаться объятию сна, как вдруг услышал голос:

– Добрый день.

Эрик открыл глаза, увидев сидящего рядом. Это оказался человек, одетый в строгий классический костюм с красным галстуком, а на плечи было накинуто драповое пальто, настолько огромное, будто шито на великана. Своим внешним видом он абсолютно не вписывался в окружающую обстановку. Его тёмные волосы прилизаны, лицо идеально выбрито. И глаза, чёрные, как космос, казались загадочными, словно скрывают в своих недрах некую тайну.

– Это ты мне? – спросил Эрик.

– Да, – коротко ответил незнакомец, смотря на парня, не моргая и не поворачивая головы.

– Сейчас, вообще-то, ночь, – поправил его Эрик, и, чтобы убедиться в своей правоте, покосился взглядом в сторону окна, за которым кромешный мрак.

– Угу, – промычал человек в чёрном, кивая и зачем-то постукивая зубами.

– И… что дальше? Кто ты такой? – с подозрением спросил парень.

Он уселся удобнее, и, не дожидаясь ответа, будто игнорируя присутствие собеседника, налил себе порцию алкоголя, который затем выпил. Незнакомец наблюдал за этим со странным выражением лица: в нём прослеживалась некая одержимость, только едва видимая, почти незаметная.

– Я видел их, – тихо произнёс он.

– Что именно?

– Твои сны.

– Че… чего? – ухмыльнулся Эрик, издав смешок, подумав, что над ним решили глупо пошутить.

– Тебе в них неприятно. Как и вокруг, как и в твоей голове.

Человек в чёрном начал гнуть свои пальцы, противно хрустя ими.

– Слушай, розыгрыш не удался. Уходи, – Эрик махнул в его сторону, снова налил очередную порцию, выпил, а после погрузился в раздумья.

– Эрик.

– А? Откуда ты знаешь моё имя? – опешил тот, замерев.

Незнакомец, не меняясь в лице, взял бутыль виски, налил немного в бокал, который был в руках парня.

– Ты разбит. Уже давно. Всё потеряло смысл? – продолжал он. – Так тяжело, когда нет того, ради чего жить.

– Эм. Знаешь, так можно сказать про любого человека…

– Не веришь мне? А если я скажу, что ты тратишь ночи напролёт, скитаясь по барам и заброшенным местам, пытаясь найти покой, забыться, позволить своим снам сожрать тебя…

И чем дальше тот говорил, тем сильнее Эрика пробивала дрожь и озноб, ведь он слышал о себе абсолютно всё, что с ним происходило, и даже пересказанные сны. Это не могло быть совпадением или фокусом, поскольку незнакомец удивительно точно, без единой ошибки, описывал Эрику его жизнь, пересказывал его сны от начала и до конца, словно читал мысли.

Эрик впал в ступор, не понимая, что происходит. Думал, что перебрал, спит, а всё вокруг ему чудится. И долго не решался ответить, не зная, что говорить. Алкоголь уже давно ударил в голову.

– А, я понял… я сплю. Напился. Уснул. Да, однозначно, – сделал он вывод.

– Знаешь, а ведь я могу помочь тебе.

– Ты? Мне? Какой же неприятный сон…

– А чего ты теряешь, м? – незнакомец не отводил взгляда. – Признайся, что ты давно хотел начать жить. Но не мог. Ты всё потерял, не видел смысла ни в чём. А