и в те годы приходили в Костромский уезд польские и литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина литовские люди изымали, и пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея Руси были, и он, Иван, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти». Собинину и его жене, дочери Сусанина Антониде, пожаловали во владение деревушку Коробово, которую на вечные времена освободили от налогов, крепостной зависимости и воинской обязанности.

Некоторые историки считали подвиг И. Сусанина вымышленным. Современная археология и судебно-медицинская экспертиза представили доказательства подлинности этих событий! С 2003 года у поселка Исупово Сусанинского района Костромской области, где сотни лет назад располагалось огромное болото, ведутся археологические изыскания. Обнаружены многие десятки человеческих скелетов и 40 нательных крестов, особенности которых свидетельствуют об их принадлежности польским солдатам. Единственный крест, изготовленный в XVI–XVII веках, исполнен в древней православной традиции! Кто был его обладателем? Уже есть некоторые данные. В дни, когда пишутся эти строки, ученые продолжают кропотливые исследования…

19 марта юный государь выехал из Костромы в Ярославль, оттуда через Троицкий монастырь подъехал к столице. Первого мая Михаил был в селе Тайнинском, где находился один из путевых дворцов на пути в Троицкую обитель. На следующий день Москва встречала царя. Толпы людей вышли за город, приветствовали новоизбранного монарха, молодого, доброго, каким он всем виделся. Михаил напоминал царя Федора Ивановича, был двоюродным племянником последнего по матери – Анастасии Романовне Захарьиной-Юрьевой (от ее брата Никиты и пошла их новая ветвь – Романовы). «Личность царя Михаила как нельзя более способствовала укреплению его власти: мягкость и чистота этого государя производили на народ выгодное для власти впечатление, самым выгодным образом представляли эту власть в глазах народа; известная доброта царя исключала мысль, чтобы какое-нибудь зло могло проистекать от него, и все, что не нравилось тому или другому, падало на ответственность лиц, посредствующих между верховною властию и народом…» (Соловьев С.М., 1963). Кратко проследим родословную нового государя.

Помимо родства с угасшей династией Рюриковичей, эта фамилия имела в глазах людей того времени славную историю, немалые заслуги перед Русью. Среди боярства Москвы со времен первых ее князей заметное место заняли Кошкины, от которых потом пошли Захарьины-Юрьевы. Их родоначальником фамильное предание, вошедшее в родословные книги, считает выходца «из Прус», Гланда-Камбилу Дивоновича. На Русь он приехал в последней четверти XIII века, крестился с именем Иван (Гребельский П., Мирвис А., 1992). От его сына Андрея, прозвищем Кобыла (русифицированное от Камбилы), осталось пять сыновей, в числе их – Федор Кошка. Они стали основателями дворянских родов. Если Андрей Иванович с сыновьями звались Кобылиными, то Федор и его сын Иван – Кошкиными, «Кошкин род» по русским летописям. Потомки последних стали сначала Кошкиными-Захарьиными, позднее просто Захарьиными. За ними последовали Захарьины-Юрьевы, Юрьевы, Захарьины-Романовы, Романовы. Будучи представителями нетитулованной фамилии, они «не потонули в потоке новых титулованных слуг, нахлынувших к московскому двору с половины XV века». Князья Воротынские, Мстиславские, Шуйские не оттеснили Кошкиных из «первого ряда боярства» (Ключевский В.О., 1957).

Представители «Кошкина рода» занимали видные места при дворе – заседали в Боярской думе, воеводствовали в городах, ездили послами в другие страны. Так продолжалось до середины XVI века, когда Романовы стали «звездами первой величины» на политическом небосклоне. Причина тому – замужество Анастасии Романовны. Она вышла замуж за Ивана IV, только что провозглашенного царем (1549). Видную роль в придворных, военных делах играл ее брат Никита Романович, воспетый даже в народных преданиях. Согласно песне «Грозный и сын», Никита спасает сына царя, посланного отцом на смерть. Сюжет этот выдуман – на самом деле Грозный собственноручно убил сына Ивана; но характерно, что составители песни, осуждая царя-тирана, в благожелательных тонах рисуют образ Никиты Романовича, популярного среди простых людей боярина (Буганов В.И., 1997).

* * *

В контексте материалов книги мне показалось интересным представить в ней последние научные данные о прародителях царского, а затем и императорского Дома Романовых. Их родовая усыпальница – один из древнейших русских монастырей. Новоспасская обитель была основана святым благоверным князем Даниилом Московским на месте нынешнего Свято-Данилова монастыря у Серпуховской заставы. Он стал первой иноческой обителью на московской земле. В 1330 году князь Иван Калита перенес обитель на Боровицкий холм в Кремль. В нем совершались крещения, бракосочетания и другие требы для княжеской семьи. Сам Иван Калита принял в нем перед кончиной иноческий постриг. Во время княжения Ивана III в Кремле началось большое каменное строительство, и обитель была перенесена на нынешнее место, в так называемый Васильцовский стан Московского уезда. С 1491 года здесь шло строительство каменного храма во имя Преображения Господня, освященного в 1497 году. Монастырь получил в летописях название Спаса на Новом, или Новоспасского.

Доподлинно неизвестно, почему именно здесь нашли место своего упокоения представители боярского рода Кошкиных-Захарьиных-Юрьевых-Романовых. Можно предположить, что они принимали участие в строительстве храма или пожертвовали монастырю свои земли, поскольку есть более позднее упоминание о родовых вотчинах Романовых в Васильцовском стане в XVI веке. Но таков промысел Божий, по которому «дворцовый», «великокняжеский» монастырь стал последним прибежищем прародителей будущей царской династии.

Первое захоронение в усыпальнице датируется 1498 годом, когда здесь был погребен Василий Юрьевич Захарьин-Кошкин – московский боярин, служивший с 1493 года Ивану III. Могила его неизвестна. Последнее состоялось в 1679 году, когда в усыпальнице была погребена дочь царя Михаила Федоровича. Ирина Михайловна была похоронена уже под новым собором, строительство которого было закончено в 1647 году. Старый храм был разобран «до подошвы», и одной из главных причин, побудивших царя Михаила построить новый храм, как считал И.Д. Дмитриев (1909), было желание, «чтобы тела царских пресветлых родителей покоились не вне храма, как многие из них, вследствие увеличения размера усыпальницы, могли бы остаться, но непременно под сводами его».

Первое документальное упоминание об усыпальнице Романовых относится к 1616 году. Именно в этом году по указу матери царя инокини Марфы из Государевой Царицыной палаты были доставлены новые покровы на все гробницы. Таких покровов было изготовлено 46, возможно, по числу надгробий. Известно «Описание царских пресветлых прародителей… благородные их телеса положены… во обители Всемилостивого Спаса на Новом», составленное 12 июня 1687 года, так называемый Новоспасский Помянник. В нем значатся 70 имен. Помянник составлялся, по-видимому, как по монастырским Кормовой и