Но солдат, что постоянно находились на передовой под обстрелами и в атаках (боевые действия продолжались несмотря на смену главнокомандующего), ну и немцы тут и там переходили в атаку, долго водить за нос не получалось. Двадцатого мая начались первые по-настоящему масштабные бунты. Когда восставали не отдельные полки, а целые бригады и даже дивизии.

— Это оно? — с надеждой спросила Елена, вновь приехав к Климову на передовую с сообщениями о начавшихся бунтах.

— Похоже, что да… оно.

Дело в том, что к чему-то подобному Михаил и Елена готовились с самого начала.

По мнению Климова для революции во Франции не хватило совсем немного, последнего толчка, своего рода команды на проведение этой самой революции и созданием ФРФ он хотел этот момент исправить, то есть чтобы Французский революционный фронт выступил именно тем координирующим центром, что даст эту команду остальным.

Что до самого желания устроить революцию в республике, то объявленная для Елены Извольской цель — месть за устроенную с помощью в том числе франков революции в России, то это лишь часть правды, причем малая ее часть, как вершина у айсберга, хотя и месть как таковая тоже имело место быть. Лягушатников Михаил терпеть не мог, как впрочем и всех прочих…

Но главной целью капитана в данном случае являлось возникновение точки напряженности в Европе, чтобы все прочие участники в первую очередь англичане и американцы отвлеклись на нее, а не на Россию. А то ведь он прекрасно помнил об интервенции стран Антанты, так что он решил, что пусть лучше играют в интервенцию во Франции.

«И еще лучше, если тут гражданская война начнется», — подумал он.

— Начинаем операцию «Лавина», — дал официальную команду Михаил Климов.

Елена, хищно-злобно оскалившись, кивнула. Да, для нее все происходящее в первую очередь являлось личной местью.

К проведению первого этапа все было готово, листовки отпечатаны — осталось только их распространить.

Правда с этим тоже наметились определенные сложности. В самом начале, когда только ФРФ начало действовать, а все остальные партии сидели тихо, как мыши под веником, отдельные активисты этих партий жаждавших деятельности и борьбы, по своей личной инициативе, на свой страх и риск, распространяли по факту листовки чужой партии. Но сейчас партии вышли на свет, начали выпускать собственные агитационные материалы и распространять чужие никто больше не желал…

Создать собственный актив не имелось никакой возможности, если не считать считанных активистов из числа писателей марксистского толка вроде Андре Бретона, Альфреда Росмера, Анри Гильбо и еще нескольких человек, что еще продолжали с ними работать, и все что сейчас мог Михаил со своей подельницей это просто раскидать листовки на улицах проезжая в ночное время по Парижу. Так что с финальным этапом могли возникнуть большие сложности, если не сказать хуже — провал. Распространить свои листовки в армейской среде достаточно широко, чтобы, поэтически говоря, возникла критическая масса, они своими силами не могли.

«Но да ничего, мы пойдем другим путем», — подумал Михаил.

3

Три часа ночи. Климов в свое время зарекся ходить в ночные разведки с проникновением во вражеские окопы, но сейчас без его личного участия никак, потому как к разведке эта вылазка прямого отношения не имела вовсе.

С разведками немцев в последнее время особо не досаждали, все боевые действия сейчас происходили на севере куда противоборствующие стороны стянули все свои силы и резервов на сторонние наступательные операции не имелось ни у той, ни у другой стороны. Что подтверждала воздушная разведка, какое бы то ни было движение в тылу немцев отсутствует напрочь.

Да и вообще у Михаила сложилось впечатление, что немцы стали относиться к подобным вылазкам русских в свое расположение, как к неизбежному злу, сродни стихии типа урагана, с которым просто ничего невозможно сделать, чтобы защититься, а значит и особо дергаться нет смысла, и остается просто принять как данность. Захватили очередного пленного? Кисмет.

Только сейчас капитану не требовался обычный «контрольный пленный» или даже младший офицер, чтобы уточнить какие-то данные, полученные от летунов. Ему во что бы то ни стало надо было добраться до кого-нибудь рангом повыше, капитана, а еще лучше майора, а если повезет, то и полковника.

Действовали крайне аккуратно, перепроверяя каждое свое действие дабы не случилось досадной осечки. В обычной разведке это не фатально — не получилось и не получилось, получится в другой раз, разве что убегать придется под огнем противника, но у Климова второго раза может и не быть, точнее будет потеряно драгоценное время, а сейчас каждый день на счету.

Вот наконец засекли замаскированную позицию наблюдателя. Но даже после того, как он перестал осматривать позиции никто не шелохнулся и продолжили напряженно вглядываться во тьму в попытке обнаружить второго наблюдателя в еще более тайном лежбище.

Минуты текли за минутами. Климов уже готов был признать, что дополнительного секрета нет, когда один из его бойцов прошептал:

— На одиннадцать часов… примерно в ста шагах… вроде валун… мне показалось, что он шевельнулся…

— Ага, вижу…

Снова потели долгие минут ожидания, чтобы понять периодичность работы второго наблюдателя. Тот не филонил и оглядывался каждые пять минут. Таких секретных наблюдателей как правило не меняли и они сидели в своем лежбище почти всю ночь, для чего что-то жрали из химии или органики, что не только не давало им уснуть, но и обостряло зрение.

С обнаружением тайного наблюдателя началась прокладка прохода в проволочном заграждении, на что ушло больше получаса.

Резали осторожно. Дело в том, что немцы все-таки очень хорошие ученики, ну и «научил» их Климов на свою голову растяжки ставить. Немцы ведь тоже поначалу наведывались в русские окопы, вот только в первый же раз зацепили леску с гранатой, та естественно бахнула. Но кто-то успел уйти с информацией о «подлой» ловушке, ну и с тех пор немцы сами ставили подобные у себя. На чем так же чуть позже попались русские разведчики.

Тем временем произошла смена штатного наблюдателя. Климов давно распределил роли своим бойцам и осталось только дать команду, чтобы они начали действовать, что он и сделал, улучив подходящий момент:

— Работаем.

Стремительные тени метнулись вперед. Две тени устремилось по траншее к штатному наблюдателю и еще две, перепрыгнув через окоп атаковало секретного наблюдателя. Вот с ним могли возникнуть сложности, наверняка позиции вокруг заминированы все теми же растяжками и тут уже во многом все зависело от удачи.

Потому двигались разведчики весьма оригинально, «злодейским бегом». То есть как