До своего возвращения в Москву он несколько раз наведывался к девочке в больницу, а после ее выписки и в дом ребенка. А потом предложил Натке для начала съездить и познакомиться с синеглазой красоткой поближе, чтобы потом обсудить возможность ее удочерения. И вот теперь Натка вдумчиво собиралась в дорогу, одновременно прикидывая, кого оставить ответственным за кота.

Воландеморт, в просторечии Венька, появился в их доме зимой и стал неотъемлемой частью Сеньки, вот только при отправке сына в деревню было принято решение оставить непривычного к сельской жизни кота в городе на попечении Натки. Кто ж тогда мог подумать, что ей придется уехать на несколько дней. Теперь же проблема выдачи животному корма и уборки кошачьего туалета встала во весь рост. Пришлось звонить сестре и признаваться, что они с Костей уезжают.

– В Заволжье? – удивилась Лена, услышав от сестры конечный пункт назначения. – Чего это Таганцева по местам боевой славы потянуло? Или у вас там дело какое?

– Какое у нас может быть дело? – лицемерно удивилась Натка. – Таганцеву отпуск дали. Вот мы и решили прокатиться на машине, поймать последние деньки лета, искупаться в Волге. Что ты тут видишь странного?

– Сама не знаю, – задумчиво протянула Лена. Умела она зрить в корень. Не зря столько лет судьей проработала. – Но счастливого вам пути, конечно. Веньку к себе не заберу. Он у вас такой шебутной, что не разобьет, то уронит. Попрошу Сашку раз в день наведываться к вам домой, выдавать «овса» да лоток чистить. Вы на сколько дней едете-то?

Ответа на этот вопрос Натка и сама не знала. Одно дело – если они просто посмотрят на девочку, переночуют в какой-нибудь гостинице, искупаются в Волге и двинут в обратный путь. Другое – если начнут собирать документы, необходимые для усыновления. Кстати, понимать бы еще, как это делается. Лена наверняка знает, но у нее ведь не спросишь.

– Дней пять, я думаю, – сказала она уклончиво. – В конце концов, мы же на связи будем, так что точнее я тебе позже скажу. А Сашке с моего отъезда один профит. Свободная хата в ее возрасте… Да я в молодые годы о таком могла только мечтать.

– Э-э-э, мечтательница, – остудила ее пыл Лена. – Ты не вздумай своими мыслями про возможный профит с Сашкой поделиться. Ей, слава богу, есть о чем думать и чем заниматься и без свободной хаты.

– А я что? Я ничего! – бодро соскочила с темы Натка. – Я имела в виду, что она сможет видео для своего блога снимать в новой локации. Ну, то есть в новом интерьере. Чем плохо? Опять же Венька у нас звезда. Может, и он ей в качестве героя для публикаций пригодится. В общем, следите за котом, я поехала.

* * *

Утром я проснулась все с тем же чувством, с которым открывала глаза на протяжении последних двух недель. Чувство было приятным – искренняя незамутненная радость. С учетом того, что оно пришло на смену тревоге, которая грызла меня изнутри с начала мая и до середины августа, оно казалось приятным вдвойне. Впервые за несколько месяцев, с начала этого самого проклятого ЕГЭ, наконец-то можно было ни о чем не тревожиться. Выпускная пора в средней школе и период вступительных испытаний в институте позади. И Сашка выдержала эти непростые испытания с честью, поступив на бюджет.

Не то чтобы я ставила перед ней такую цель, как единственно возможную. Нет, наоборот, не понаслышке зная, как тяжело дети переживают возможные неудачи на ЕГЭ, зачастую прощаясь со здоровьем, а иногда даже и с жизнью, я еще в начале последнего для дочери учебного года твердо сказала, что ставить на кон жизнь и здоровье мы не будем. Не поступит на бюджет – станем учиться платно.

Сашка тогда только фыркнула презрительно. Она вообще последнее время вела себя в нашем женском тандеме как старшая. Уж более мудрая, так точно. По правде говоря, всю истерию с выпускными экзаменами и поступлением в вуз она перенесла гораздо спокойнее, чем я. Делай что должно, и будь что будет. Вот каким философским принципом руководствовалась моя взрослая дочь.

Конечно, насчет выбора института мы немного поспорили, не без этого. Ставшая довольно известным (в узких кругах, конечно, но все же) блогером, специализирующимся на теме красоты и моды, и привыкшая к свободным деньгам Александра первоначально планировала получить какую-нибудь модную и подходящую к ее образу жизни профессию, а потому присматривалась к Институту кино и телевидения. Однако шансы поступить туда были весьма невелики.

Существенные коррективы внесло и крушение блогерской карьеры в «Инстаграме», в одночасье превратившемся в экстремистскую организацию. Нет, блог свой Сашка по-прежнему вела, однако число подписчиков в нем ощутимо уменьшилось, а реклама и вовсе сошла на нет. Я, признаться, переживала, как это скажется на неокрепшей юношеской психике, но моя дочь в очередной раз сумела меня удивить, поскольку отнеслась к случившемуся со здоровым фатализмом.

Быстро зарегистрировала аккаунт «ВКонтакте» и «Телеграме», перенесла туда основной контент, каким-то образом переориентировала аудиторию, подала заявку на участие в какой-то окологосударственной программе по поддержке молодых блогеров, и хотя уровень доходов до того, что было, пока не дотягивал, на карманные расходы ребенку все равно хватало.

Неочевидным последствием случившегося стало решение Сашки получить нормальное классическое образование, которое позволило бы зарабатывать на жизнь без учета модных веяний, которые, как оказалось, сильно зависят от любой конъюнктуры, включая политическую. Конечно, мать-судья робко намекала на то, что юриспруденция будет востребована всегда, однако нырять в законы и кодексы моя дочь не хотела категорически.

На предложение рассмотреть экономику или журналистику она фыркала, будучи с юношеским максимализмом уверенной в том, что в ближайшие годы эти науки ждет неминуемая стагнация, а за ней и отсутствие достойных предложений на рынке труда. Медицина мою дочь никогда не прельщала, впрочем, как и педагогика, а потому выбрала она направление, которое сама считала перспективным, – туризм.

– Не будет внешнего, останется внутренний, – бодро сказал ребенок, взялся за учебники, сам оплатил себе репетиторов и таки стал студентом первого курса Финансового университета при Правительстве Российской Федерации, заняв одно из семидесяти пяти бюджетных мест.

Признаться, как железная логика, которой Сашка руководствовалась при выборе будущей специальности, так и целеустремленность, с которой она перла напролом по направлению к студенческому билету, меня не только поразили, но и порадовали. В конце концов, любой матери приятно осознавать, что единственный ребенок вырос не балбесом. Да и финансовая сторона вопроса, признаться, играла не последнюю роль. Учиться на бюджете лучше, чем платить за образование. Это даже и объяснять не надо.

И все же, хотя Сашка и проявляла чудеса самостоятельности и благонравия, я даже самой себе не признавалась, насколько переживала из-за ее перехода из школьниц в студентки. Масштаб напряжения, в котором я прожила с мая по август, осознался только тогда, когда оно наконец схлынуло, то есть в тот день, когда на сайте вуза появились списки зачисленных и я своими глазами увидела в них Сашкину (и свою) фамилию. И вот уже две недели я просыпаюсь по утрам с ощущением полного счастья и небывалой легкости, честно сказать, довольно непривычным.