Третий приказ заткнуться уже сопровождался рычанием.

– Так заставь меня, жирюга! – с такой же свирепостью заорал Ворон, но притом потупился.

Зам ухмыльнулся, встал, обошел стол, пошлепывая фонариком по ладони.

– Может, и заставлю, – с нежностью пообещал он.

Ворон сделал вид, что помимо воли пятится от решетки, но потом берет себя в руки. Затем он выкрикнул: «Я тебя не боюсь!» – самым неубедительным тоном, какой смог изобразить.

Ах, вот он, рай гопников. Свиные глазки зама радостно заблестели. Он вытащил ключи, оскалил в счастливом предвкушении зубы – все три оставшихся спереди, желтых и гнилых. Наглый бедолага узник в страхе прижался к задней стене! Сейчас, сейчас!

Но когда зам таки открыл камеру и шагнул внутрь, его хриплый гнусавый гопнический хохоток сменился пронзительным визгом.

Ворон впечатал его в письменный стол.

Потом зам поднялся из обломков расплющенного кресла и опасливо выглянул из-за стола. Он не поверил, что такое происходит именно с ним.

Зря не поверил.

Но, в общем, Ворон его не покалечил, всего лишь повозил мордой по офисному полу до тех пор, пока зам не захныкал, а после закинул его в камеру.

Из среднего ящика стола Ворон вытащил армейский кольт и запасную обойму, тоскливо посмотрел на телефон. Эх, сейчас бы переговорить с Котом… но в мотеле снять трубку может кто угодно. Мать его, пока сидел в кутузке, никаких известий от Команды. Парни должны вытаскивать босса, все ж как обычно. Затем Ворон вспомнил, как бахвалился перед Котом. Дескать, обойдусь без помощи. Но Кот вряд ли послушал. С другой стороны, у того имелась крайне раздражающая привычка вдруг повиноваться боссу в самых неподходящих обстоятельствах.

Ладно, черт с ним, с телефоном. Ну лучше убраться подальше от полиции. Ворон сунул кольт глубоко за пояс и направился к двери, а по пути отсалютовал заму.

– Эй, Гомер, пока. Круто у нас с тобой получилось.

– А как вы узнали, что меня зовут Гомер? – прохныкала жирная клякса.

Ворон воздел очи к небу и рассмеялся. Да, Бог уж точно существует. И у него есть чувство юмора.

Теперь выбросить все из головы, отключить свет в каталажке, вдохнуть поглубже, взяться за дверную ручку.

– Всё в порядке, – прошипел себе Ворон. – Черт возьми, рок-н-ролл!

И распахнул дверь.

На тротуаре снаружи стояли все копы этого мира.

Да, не самый счастливый момент в жизни.

– Пожалуйста, остановите его! – закричал человек, в котором Ворон опознал банкира Фостера.

Копы шагнули вперед. Ворон подумал про пистолет за поясом, про шансы на выигрыш, про то, когда и как возможно стрелять в полицейского, пробормотал «дерьмо» и поднял руки.

– Нет, нет, не его! – проталкиваясь сквозь толпу ретивых констеблей, заорал мэр.

Он схватил Ворона за предплечье и потянул за собой, будто растерявшийся ребенок.

– Мистер Ворон, остановите его! – взмолился мэр и указал на площадь.

Толпа расступилась, и Ворон наконец увидел свою Команду. На площади стоял кран с опущенной стрелой, с прицепленной к тросу длинной пикой. Пика протыкала грудь вампира, корчащегося и шипящего как раз под пьедесталом памятника отцу-основателю города.

Энтони стоял на крыше джипа и многозначительно воздел руку, готовый дать знак крановщику. Тот уже потихоньку поднимал стрелу, натягивал трос, чтобы выдернуть пику.

– Отпустите его! – проревел Энтони. – Иначе все ваши проблемы начнутся заново!

Ворон критически глянул на извивающегося, плюющегося вампира. Интересно, отчего никто не сумел распознать в нем вымазавшегося серым Кота?

– Так мы получим свои деньги или нет? – спросил Ворон у мэра.

– Простите, мистер Ворон, но мы никогда не ставили вопрос об отказе платить, – поспешно выпалил банкир Фостер. – Сумма показалась нам отчасти чрезмерной…

– Фостер, ты чертов зануда, – процедил Ворон и спросил мэра: – Так да или нет?

Ответ оказался «да», и процессия двинулась через площадь к банку. Энтони пошел вместе с Вороном, но остальная команда, а в особенности крановщик и все еще извивающийся, но тихонько хихикающий Кот остались на месте. А Ворон заметил, что, собственно, копов не так много, как показалось на первый взгляд. Всего-то с полдюжины, включая полицию штата и помощников шерифа. Остальные – та самая толпа зевак с полуденной работы.

У двери в банк вышла заминка, как-никак, десять вечера. Само собой, банкир Фостер заявил, что у него нет с собой ключей, предложил повременить до утра и уже отодвинулся от двери, но шериф Ортега грохнул в нее своим фирменным ковбойским сапогом марки «Тони Лама». Сапог был тринадцатого[1] размера. Сердце Ворона покорил не столько мощный пинок, сколько лукавая ухмылка на лице шерифа, пинающего банковскую дверь.

Конечно, сам банковский сейф – проблема другого рода, но с ней Команда и ее босс уже сталкивались.

– У вас же есть чековая машина на кассе? – беззастенчиво осведомился Энтони.

Так что чек выписали, Ворон подписал и вручил серолицему Коту на фоне удивительно добродушных смешков, в особенности со стороны местных копов. С тем Кот и укатил, чтобы выслать чек по почте из соседнего городка.

Хотя у Джека Ворона бывали проблемы с социальными отношениями, кое-что он умел, и тут же жизнерадостно объявил:

– Время отмечать!

С тем он пригласил на вечеринку всех присутствующих отцов города и полицейских. Большинство согласилось. После кривой значительной ухмылки шерифа Ортеги владелец винного магазинчика открыл Ворону неограниченный кредит. Винный магазинчик, как то полагается в приличном трезвом городе богобоязненного штата, не имел вывески, но отличался богатыми запасами. Все уже прониклись праздничным духом, и потому джип загрузили всего за двадцать минут. Помогали буквально все.

– Ура! В мотель! – заорал вождь каравана, шериф Ортега, и замахал в окно патрульного «шевроле»-пикапа бутылью бурбона.

– Рок-н-ролл! – пропищал мэр и густо покраснел под одобрительный гогот окружающих.

И началась вечеринка.