— И со шпионами мы разбираемся быстро, — похлопала рукой по дробителю Кубышка.

— Я — не шпион!

— А кто? Зачем ты его обманывала? И вот это вот, — Дылда потрясла париком.

— Я хотела бы вам все рассказать…

— Когда?! Ты ждала удобного момента?! Так их миллион было! Пока мы в обезьяннике на Рудабу летели. Или в самой тюрьме. Да и то тебе мешал на Виктории признаться?!

— В чем?!

— Что ты не совсем Белка! И совсем не землянка!

— Я… я не знала, как вам про это рассказать, — Белка опустилась на кресло.

— Пересядь, — велела ей Кубышка.

— Зачем?

— Пересядь, я сказала, — миитэ выразительно посмотрела на пульт.

— Пусть сидит, корабль все равно ее голосовые команды выполняет, — успокоила свою подругу Дылда, — давай, рассказывай. Считай, что ты могла завоевать внимание аудитории, шпионка.

— Я не шпионка! — вспыхнула Белка, — я наблюдатель!

— А разница? Все шпионы называют себя наблюдателями или разведчиками. Что ты делала на его примитивной планете? — поинтересовалась Кубышка, кивнув на Егора.

— Я же говорю — я наблюдала! И его планета и ваша — наш эксперимент.

— Эксперимент?! — одновременно произнесли Егор и Дылда.

— Да! Вы же сами заметили, насколько сильно мы похожи! Я и вы — родственники! — выпалила Белка.

Глава 2

— Да ладно, — с недоверием отреагировал на смелое заявление Белки Егор, — я помню всех своих теть, бабушек, внучек и племянниц. Ни у одной из них лысины и рогов не было.

— Это не рога! — возмутилась Белка, — это сросшиеся волосы…

— Фу! Перестань! Избавь нас от подробностей, — Дылда стянула с себя облегающую шапочку, под которой обнаружилась короткая рыжая шевелюра, — вот это волосы. А у тебя — рожки!

— Да я же говорю, что это сросшиеся… а — забудьте! Вы меня слышите, я же рассказываю важные вещи! Мы практически один и тот же генетический вид!

— М-да? А мне кажется мы гораздо симпатичнее, — Кубышка оглядела себя и Дылду, — Егор, а ты как думаешь?

— Вы все милые, потрясающе красивые и очаровательные, — тот не пожелал влезать в женский батл. Споры о том, кто прекраснее всех на свете, ничем хорошим точно бы не закончились. Да и Егора на самом деле интересовала совсем другая информация, которой Белка однозначно обладала, — ты говоришь, что была наблюдателем. Где и за чем ты наблюдала?

— Так за вами же. На Земле.

— За мной и Семеновичем? — Егор не представлял, почему два обычных в общем-то пенсионера удостоились внимания галактической суперцивилизации.

— Не только, — кокетливо улыбнулась Белка, — за землянами. Вообще за всеми.

— И зачем ты шпионила за примитивной никому неизвестной расой? — спросила Дылда.

Егору в пору было бы обидеться, но с другой стороны — миитэ и алгонианцы объективно находились на другом уровне развития, что уж на правду обижаться-то? Догонять надо. А еще лучше перегонять!

— Как зачем? В некотором рода люди — наши дети.

— Чего?! — выпалила Дылда. А у Филимоновича дар речи пропал.

— И вы тоже. Вы наши создания. Понимаете, все расы однобоки. Как пример — в Генеральном Пакте все народы узкоспециализированы. Сапруки — не имеющие страха воины. Литарии бюрократы, пугзы инженеры. Каждая раса имеет свою функцию и делает что-то, что у них получается лучше всего. Мы же хотели создать расу-универсала!

— Объясни-ка мне подробнее, что значит… создать?! — у Егора округлились глаза.

— Вырастить. Сначала в лабораторных условиях…

— Вы их вырастили в пробирке?! — Дылда посмотрела на Егора, как на какую-то экзотическую зверушку.

— Не только их. Но и вас тоже, — признание алгонианки настолько потрясло Дылду, что та молча присела на краешек кресла.

— Как нас?!

— Как обычно. Наш генетический материал бы подвергли корректировке и мы потом из него вырастили эмбрионы. Первым нашим опытом стали миитэ…

— Я в это ни за что не поверю! — заявила Дылда.

— И тем не менее это так, — не стала ввязываться в диспут Белка, — это было давно. Еще до создания Генерального Пакта. Тогда в Отау кипели яростные космические баталии и нам была необходима силовая поддержка. Но мы должны были свести свое влияние на растущую расу к минимуму. Поэтому эмбрионы были направлены на планету с подходящими для их роста условиями. На начальном этапе мы конечно максимально помогали зарождающейся цивилизации. Но чем дальше она уходила в своем развитии, тем меньше мы на нее влияли. Когда миитэ вышли в ближний космос у них остались лишь наши наблюдатели.

— С миитэ все понятно. Вы из них вырастили эталонных бойцов. Но мы-то тут причем?!

— Вы прошли тот же путь…

— А из нас вы кого растили?!

— Пионеров…

— Кого?! — на ум Егору пришли подростки в белых рубашечках и с красными галстукам на шеях.

— Исследователей и покорителей новых планет. Если в случае миитэ мы делали упор на боевые качества, то у вас исключительными должны быть приспособляемость и выживаемость, — пояснила Белка.

— И как? Получилось?

— Не очень. Оказавшись запертыми на родной планете, пионеры стали стремиться к самоуничтожению. Для развития им требовались новые просторы и горизонты для освоения. Но выпускать в космос расу, которая способна уничтожить саму себя мы опасались.

— Однако выпустили?

— Знаешь, я изучала вас сорок лет. И обнаружила, что люди слишком эгоистичны. Они не готовы были в массе своей присоединиться к тройственному союзу.

Горько было Егору признавать тот факт, что алгонианка в принципе была права.

— Но внезапно я обнаружила небольшую категорию людей, которая полностью подходила к нашим требованиям. Более того — эти люди даже их превосходили! Мизерный процент, в основном остатки от рухнувшей империи, вышедшие на покой. Я передала нашим результаты своего удивительного открытия. Но… моя связь с родиной пропала!

— В смысле пропала?

— Я не знаю! Центр связи на Земле не смог установить соединение ни с одной нашей колонией. Я подозревала, что произошла какая-то глобальная катастрофа. И активировала протокол «Вознесение».

— Это что?

— По заданным мною параметрам система подобрала людей и перенесла их сознание в сектор Отау.

— Только сознание? — Егору стало немного грустно, что его старое, поношенное тело осталось на Земле.

— Только сознание.

— И сколько человек ты перенесла?

— Около трех тысяч.

— И где вся эта орава?!

— Это тебе только кажется, что три тысячи это много. На самом деле сектор Отау огромен. Мы можем прожить десять жизней и не увидеть никого из землян.

— Но почему их раскидало?! Это тоже входило в ваш мудрый алгонианский план?

— Нет. Все испытуемые должны были попасть на нашу прародину, на Алгон. Но из-за Т-блокады их раскидало по всему сектору. Мне очень повезло, что я в игровой сессии