Потянув Арго за поводья, воительница отвернулась и направилась к площади. Габриэль понурилась и с тяжелым вздохом двинулась следом. Бросив на постоялый двор взгляд, полный ненависти, девушка догнала свою спутницу.

Надолго воцарилась тишина. Они вернулись к площади, миновали конюшню, вышли на улицу, постепенно становившуюся все шире. Габриэль опять вздохнула, с опаской посмотрела на воительницу и откашлялась.

— Послушай, мне очень жаль! — сказала она, но в голосе сожаления не было. Зена удостоила спутницу быстрым взглядом и положила руку ей на плечо, советуя замолчать.

— Не надо жалеть, это ни к чему не приводит. Ты не ранена и не убита, слава богам. Но впредь будь осторожней и смотри по сторонам, договорились?

— Угу.

Ну, значит, Зена не так уж злится: скорее волнуется и потому кажется резкой. "Однажды я ее доконаю, и что тогда? — грустно подумала Габриэль. — Она долго терпеть не будет, это не в ее привычках". В горле у девушкипересохло, и она проглотила комок. "Будем надеяться, Зена меня не выдерет", — утешила она сама себя, но все равно заговорить ей удалось лишь со второй попытки:

— Правда же, я стараюсь!

Воительница бросила на подругу суровый взгляд и снова сосредоточилась на дороге. Улицы становились все более оживленными; работая локтями, девушек то и дело обгоняли другие путники. Лицо Зены все еще оставалось каменным, но голос уже смягчился:

— Знаю.

— Просто… меня никто не принимает всерьез! Меня зовут "малышкой", "лапочкой"… ну и так далее, — Габриэль с отвращением наморщила нос. — Надо мной смеются! Это просто… я…

— Я принимаю тебя всерьез, Габриэль, — перебила Зена, посмотрев ей в глаза. — Не забывай, что я тебе говорила: иногда удобнее казаться не такой, как ты есть. Особенно это полезно в тех ситуациях, в которые ты часто попадаешь. Скажем, три негодяя, и один из них очень большой, что делать? Никто не ожидает, что с ними будет драться "такая милочка". Заставь их растеряться: один ноль в твою пользу. Обнаружив, что главарь рухнул, банда замирает, раскрыв рот, два ноль в твою пользу. Большой твой недостаток — не следишь, что творится вокруг. Исправься.

— Да, хорошо, что за спиной оказалась ты, а не… — тихо вздохнула девушка. — Очень мило с твоей стороны не говорить, что мне вообще не следовало уходить одной. Но я так спешу, ведь забег…

— Понятно, — просто ответила воительница. Оглянувшись через плечо Арго, она мягко улыбнулась подруге: — Габриэль, я знаю, это для тебя важно. Только время не сэкономишь, тратя его попусту.

Габриэль просияла:

— Ой, это почти загадка! Ну-ка, подожди, дай подумать…

— Никаких загадок, — отрезала Зена, но на губах ее появилась улыбка. Габриэль пристрастилась к загадкам внезапно и пылко, как всегда, а может быть, даже сильнее, потому что здесь замешана литература. Прежние увлечения быстро проходили, как будет на этот раз?

Девушка широко улыбалась и разводила рунами:

— Ах, Зена, это потому, что ты не умеешь их разгадывать!

— Я вообще не люблю загадки. Ничьи, — веско произнесла воительница. — Никогда не тратила на них время и, заметь, не стану.

— Но ты ведь отгадала бы любую, если б только подумала прежде, чем отвечать! Это очень интересно, честное слово!

— Для тебя. Побереги свои стишки для тех, кому они нравятся, — Зена закрыла тему. Прежде чем Габриэль успела ей ответить, она кивком указала на маленькую постройку. Изнутри доносился отвратительный звон и скрежет молота по металлу, а у двери, на скамейке в тени, сидела женщина-гора и аккуратно нанизывала на веревку жестяную посуду. — Нам нужно повернуть вон туда.

— О, боги! — потрясенно прошептала Габриэль, как только они миновали кузницу. — Ты ее видела? Рядом с этой толстухой сама Изифь покажется изящной!

— Хм.

На первой же большой площади девушки увидели статую Афины и солдата в доспехах стража, отгонявшего от нее нищих. Габриэль притихла, и было заметно, что она старается не пропустить ничего из происходящего вокруг. Зена украдкой взглянула на подругу и ускорила шаг: Габриэль просто дрожала от нетерпения скорее оказаться на соревнованиях, тотчас, сию же минуту!

— Почти пришли, — ободрила подругу воительница, когда они шагнули на следующую площадь. Хозяин старой конюшни был прав насчет монумента: фонтан ужасен, статуи лишены всяких пропорций, идея неясна.

— Чувствую, море рядом, — заметила Габриэль, вдохнув соленый воздух. Бросив на скульптуру изумленный взгляд, она фыркнула: — Стоило тратить мрамор на эту безвкусицу!

— Это памятник погибшим в Троянской войне, — пояснила Зена. — Им наверняка все равно, как он выглядит.

— Ты права, — согласилась девушка, приподнялась на цыпочки и вытянула шею, пытаясь разглядеть, что впереди. — Если мы пойдем прямо к воде, то, наверное…

— Забудь о том, чтоб срезать угол! Конюх указал нам дорогу, так и пойдем. Здесь повернем на юг, — ответом ей было молчание. — Видишь там лотки? Это винный рынок, а соревнования проходят позади него.

Зена прикрыла глаза рукой, защищаясь от солнца, и посмотрела на небо:

— Мы не пропустим ничего интересного, разве что опоздаем на забеги для девочек. Аталанта не стала бы участвовать в них, даже если б подходила по возрасту, — Зена прилагала все усилия, чтобы успокоить Габриэль и скрыть свое нежелание вообще туда идти, но голос ее звучал кисло. Габриэль метнула на нее негодующий взгляд, воительница улыбнулась: — Видишь, осталось немного.

— А… — девушка явно хотела задать вопрос, но остановилась на полуслове и передумала. — Замечательно!

Подруги были уже у рынка и теперь шли в тени главного навеса. Габриэль с любопытством поглядывала вокруг — и вдруг застыла на месте:

— Ах, погляди только на эти чаши, что за эмаль! Я такой в жизни не…

— Габриэль, какое тебе дело до набора посуды? Присматривай за вещами, конюх предупреждал, что здесь полно воришек. Кстати, отдай мне свой кошелей.

Девушка очнулась, отошла от прилавка, с трудом оторвав взгляд от небесно-голубой чаши.

— Что тебе отдать? Ой, нет, не надейся, и не подумаю! В последний раз, когда я доверила тебе кошелек, ты тут же отправилась разбираться с негодяем, колотившим ребенка. Ты, конечно, поступила правильно. А я осталась без обеда! Не ела ничего до самого заката, чуть с голоду не умерла!

Воительница расхохоталась, но в смехе угадывалась ирония:

— И такое бывало? Прости, не помню. Неужели я с тобой так поступила? О, ужас! — отсмеявшись, она вернулась к делу: — Не отдашь кошелей — так убери его подальше.

С этими словами Зена сняла с пояса собственный кошелек и сунула его за перевязь меча, поближе к телу. Доспехи были подогнаны точно по размеру,