Шрифт:
Закладка:
— Кажется, Аня, ты немного запачкалась. Вот тут.
— Ой! — её руки тут же смахнули волосы из-за уха, вновь закрывая лицо, Аня суетливо опустила ноги и, нашарив на полу босоножки, встала. — Пойду умоюсь!
Пулей выскочив в коридор, громким щелчком закрыла за собой дверь. Так стремительно убегала, что забыла и мыло, и полотенце, но возвращаться обратно в купе не хотелось. Возникло острое желание пройтись и подышать, а ещё умыться пусть и без мыла, но обязательно в холодной воде, и как можно дольше не возвращаться назад. Необычные попутчики своим поведением поднимали внутри странные, смешанные чувства, которые не давали покоя.
— Пойду умоюсь... вот глупая, — кусала губы по пути до тамбура, передразнивая себя. — Нафига им знать, куда я пошла? — бурчала под нос и снова сгорала от стыда.
Холодная вода немного помогла привести себя в чувства. На щеке действительно красовались разводы от пыли и грязи. Видок, конечно, был ещё тот. Глаза блестели, как у сумасшедшей, волосы растрепались, спутались и выглядели теперь как пакля на голове. Скулы снова, кажется, в сотый раз за этот час вспыхнули стыдом, и девушка ещё долго простояв и рассматривая себя в зеркало, успокаивала разгулявшиеся нервы.
— Ой, бли-и-ин, как же теперь с ними ехать оставшееся время? Будут думать чёрт-те что: выгляжу как клуша, а веду себя так, будто мне три года! — мысли тут же перенеслись на воспоминания о дочери. Машка. Аня подняла голову и, взглянув на отражение в зеркале, строго погрозила себе пальцем. — Так! Я взрослая молодая женщина, мне уже тридцать один год, у меня есть муж и ребёнок. Я явно старше этих малолеток, опытней, мудрей, а значит, смущаться должны они, а не я.
Брать общественное, покрытое странной коркой слизи, мыло не хотелось, поэтому кое-как оттерев щёку водой и собрав волосы в низкий пучок, девушка, в последний раз осмотрев себя в зеркале, вышла. Оказывается, пока была туалете, в ожидании скопилась очередь из людей. На неё молчаливым возмущением глядели пассажиры, и девушка поспешила поскорее скрыться за дверью тамбура.
За окном поезда уже давно стемнело. Время близилось к позднему вечеру. Вагон немного пошатывало, но Ане даже нравилась такая качка. Она медленно передвигалась по вагону и никак не могла оставить мысли о том, почему её всё-таки нервировали и не давали покоя эти странные братья-попутчики. И вроде обмолвились-то всего парой фраз, но вот своим пристальным разглядыванием они вызывали необъяснимую реакцию в душе и теле. Когда она в последний раз так часто краснела, как малолетка? И чувствовала себя настолько смущённой? Уже и не вспомнить.
И стоило только об этом подумать, как снова без разрешения перед глазами всплывают образы рыжих. Красивые. За такими наверняка толпами увиваются девчонки, если уж замужняя Аня не могла оторвать от них взгляд. Братья-близнецы. Такие невероятно одинаковые, как под копирку. Хотя, если подумать… они были совершенно разными, совсем. Аня успела за непродолжительное время заметить, что Женя постоянно улыбался и подшучивал, а Саша был серьёзным, рассудительным, наверное, он старший из них.
Когда девушка поняла, что находиться в коридоре перед входом в их купе больше нет сил, она нерешительно открыла дверь.
“Так, соберись! Это всего лишь попутчики. Завтра утром уже и забудешь, как их зовут.”
В купе за время ее отсутствия ничего не изменилось: братья как сидели на своих местах, когда она уходила, в таком положении их и застала, когда вернулась. Вот только окно теперь было закрыто, а из кондиционера, находящегося на потолке, дул свежий прохладный воздух. Видимо, на лице девушки настолько красноречиво отразился немой вопрос, что парни сразу отреагировали.
— Да, починили кондиционер, — как-то неловко улыбнулся Саша и посмотрел на брата, Женя же хитро прищурился и цокнул.
— Но мне проводница сказала, что он не работает! — и снова за какие-то считанные секунды эти странные братья умудрились её удивить.
Женя, улыбаясь, пожал плечами.
— Аня, ты просто не так спрашивала, — он потёр пальцами, изображая жестом деньги.
— Ого! — других слов просто не нашлось. — И что, вы заплатили?
— Нет, — Женя, странно хмыкнул. — Указали им на наши права и на их обязанности, — и он мотнул головой в сторону столика. Там теперь стояли три кружки, над которыми поднимался горячий пар. — Твой чай, Аня, компенсация, так сказать.
— Спасибо… — девушка разулась и залезла с ногами на свою кровать.
— Тебя так долго не было, что, если бы не оставленные вещи, мы бы подумали, что ты нам привиделась, — Саша упёрся локтями в столик и, покручивая в руках свою кружку горячего напитка, снова уставился на девушку. После его слов братья мимолётно переглянулись и опять вернули внимательные взгляды в её сторону. Нет, всё-таки в двойной мере такое ощущать на себе непривычно. И снова Ане приходится отводить глаза в смущении. Ну и что отвечать на такой странный вопрос? Решила промолчать.
“Бред какой-то. Что, снова началась игра в гляделки?”
Разговора с такими у неё точно не получится, чтобы избежать неловкого молчания, Аня схватила со столика свою книгу и принялась за чтение. Дешёвый бульварный роман на один раз и то, если сюжет будет интересным. Эту книгу купила сегодня в привокзальном киоске. Решение о том, чтобы погостить у мамы, она приняла так спонтанно, что собиралась впопыхах, забыв дома половину вещей.
Читать было неинтересно, но девушка прилагала все усилия, чтобы не отвести взгляд от строк и не посмотреть, что же делают братья-попутчики. Они как-то странно притихли и совсем не шевелились. Аня видела боковым зрением, что Женя прислонился спиной к стене, где находилась дверь, и закинул ноги на кровать и на брата. Странно, но они не сидят в телефонах, не читают никакие книги, к чаю едва притронулись, ничего не едят. Что можно делать в молчании? Они уснули сидя? Наконец, после долгих минут мучений и борьбы с самой собой, любопытство победило, и Аня, оторвав взгляд от книги, мельком глянула на братьев.
И ошарашенно замерла. Близнецы смотрели на неё. Женя взглядом больше блуждал по фигуре, ногам, Саша же с интересом рассматривал её лицо. Аня “вспыхнув”, нахмурилась. Дотянулась до простыни, лежащей на кровати, накрыла ноги. Нет, она тоже
