— В какие бараки?.. Н-н-нет…

— Лааадно… — девушка настороженно помедлила, а потом открыла дверцу пассажирского сиденья. — Садись, рассказывай.

Стеша с огромным облегчением плюхнулась в мягкое кресло с подогревом, и ей стало, в принципе, все равно, что произойдет потом.

— Как тебя зовут? — спросила девушка, доставая с заднего сиденья термос.

— Нина, — и бровью не поведя, соврала Стеша, принимая из рук своей спасительницы горячий чай. Та скорчила понимающую гримаску и ответила:

— А я Оля. Так из какой дыры ты вылезла, Нин, что бродишь средь бела дня по трассе? Для туристов и паломников у нас другие дороги, вообще-то. Паспорт маршрутный с собой?

— Да я… Не местная, Оль, заблудилась. Мне трудно сейчас все объяснить, но если ты подкинешь меня до ближайшего города, буду дико благодарна.

— Хм… Ближайший-то как раз в том направлении… — Оля показала большим пальцем в сторону, откуда совершался побег.

— Нет! — испуганно перебила ее Стеша.

— Ладно, пристегнись, поспи пока, ехать прилично.

Оля, ничего больше не спрашивая, включила тихую ритмичную музыку, и Стеша наконец провалилась в глубокую дрему, перемежавшуюся иногда с бредом и ознобом.

— Вылезай, — бросила Ольга, когда убедилась, что женщина на пассажирском сиденье проснулась.

Господи, и что они все в ней нашли? Серая, невзрачная морская свинка с одутловатым лицом и безнадежно доверчивыми, как у теленка, глазами. Из-за чего тут так рвать и метать?

— Приехали? — сонно промямлила Стеша, растерянно разглядывая придорожное кафе.

— Пошли, перекусим, — скомандовала Ольга, направляясь к столику с шумной мужской компанией.

— Постой, ты чего? — Стеша испуганно схватила ее за руку.

— А у тебя, небось, деньги есть, угощаешь? — ухмыльнулась Оля. Стеша виновато потупилась и покорно пошла чуть позади приосанившейся попутчицы.

Оля задорно присела к бродягам дальнего следования и завела душевный разговор. Спустя час они были и сыты, и щедро награждены непритязательным мужским вниманием. Спустя еще час атмосфера начала накаляться, и девушки попытались выйти из-за стола так же непринужденно, как и сели за него… Не тут-то было.

Когда дело дошло до рукоприкладства, Стеша была уже вне себя от страха. Позже в машине она не смогла выдать ни единой внятной фразы на все расспросы прифигевшей Оли о том, что же она такого сделала со здоровенными парнями, что они в ужасе отползали от нее на карачках, даже не постанывая, а поскуливая.

— Ты не понимаешь, я их даже не трогала! Я просто испугалась!

— Да на тебе ни царапины! — Обиженно воскликнула Ольга, облизывая еще кровившую трещину на губе. — Чего ты панику сразу наводить начала? Смылись бы, впервой что ли!

— Ага… А ты что, часто так делаешь?

— Голод не тетка, — буркнула Оля и надолго замолчала, всматриваясь в ночь.

Стеша тоже следила за дорогой, напряженно пытаясь понять, что же произошло. Ее успели только грубо схватить за локоть, и этого оказалось достаточно. Дальше все, как в тумане: она всего лишь беспомощно выставляла вперед руки, умоляющим жестом отгораживаясь от опасности, а мужики падали, сгибаясь пополам, и скулили… И потом Оля за шиворот потащила ее к выходу.

Стеша подняла к лицу ладони, пытаясь увидеть на них хоть что-нибудь необычное.

— Эээй, поаккуратнее, — повела плечами Оля, опасливо скосившись на попутчицу, а затем тихонько рассмеялась. — Да, с тобой весело, подруга!

Переночевать остановились недалеко от заправки. Сон к Стеше снова не шел, и она тупо рассматривала то потолок машины, то пейзаж за окном, то красивое лицо своей попутчицы. На рассвете осторожно прикоснулась к ранке на ее губе, с сожалением больно закусила свои губы и наконец задремала…

На следующий день Оля ошалело разглядывала себя в зеркало заднего вида. Как-то сразу расхотелось сокращать путь, поэтому Оля решила заехать к подруге, чтобы одолжить денег и отдохнуть денек-другой. Стеша мирно посапывала на соседнем кресле автомобиля.

***

Первый снег — существо эфемерное и очень ранимое. Вот ты прикасаешься к пушистым хлопьям с искренней лаской и благоговением — а они берут и немедленно тают (хорошо, если без агонии). Вот ты мягко ступаешь на покрывшийся легким пушком асфальт — и едва слышный скрип тут же сообщает о безвременной кончине тысяч кристалликов, а позади только черные мокрые следы…

Бессмысленное, поскольку не задерживается дольше пары суток (а то и часов) на земле, и нежное явление природы в любом случае не должно было встретить девушек на въезде в тихий провинциальный городок. Рано еще, когда и листья далеко не везде расцветились буйными красками.

Но случилось как случилось: трепетные снежинки очень скоро превратились в пургу, а после в град, мелкой дробью молотивший в лобовое стекло. Стеша смотрела перед собой отрешенно и будто растворялась в порывах ветра, метавшегося перед машиной.

Оля хотела было заговорить, уже почти совсем решилась задать вопросы в лоб, но внезапно холодная крошка отпрянула от капота, расчищая путь. Секунда — и сплошная пелена, как стена в дешевых рельефных обоях, снова быстро направилась на них, а в салоне будто бы стало зябко. Не успела Оля опомниться, как все вернулось на круги своя, да и сам снегопад почти сошел на нет, обнажая хмурое небо и мокрые кусты, стройно тянувшиеся по обочинам.

— Ты это видела?

— Что? — Стеша с усталым видом оторвалась от лобового стекла и повернулась к ней.

— Как что?! Солнце, ты странная! Как будто каждый год в сентябре такую пургу видишь!

— Какую пургу? — Стеша непонимающе уставилась на попутчицу. Все, что она видела — обычный дождливый сумрак, сдобренный городской серостью под низкими облаками.

Оля решила не продолжать, опасаясь за психику этой маленькой и явно ненормальной женщины. Ей уже хотелось высадить «Нину» на ближайшей остановке и начать жизнь заново в какой-нибудь богом забытой дыре, отправив в лес и Мишу с его навязчивыми истериками, и Васю с его инфантильной беспомощностью, и эту убогую отшельницу с ее причудами… Но Миша и из-под земли достанет, если ему приспичит (а припекло, кажется, сильно), Вася был хорошим вариантом пустить корни без лишних усилий и нервов, а эта дамочка вызывала все большее любопытство и зависть.

До подруги доехали без приключений. Остановиться хотя бы на ночлег не удалось (семья, дети и вот это вот все), но денег одолжили — и на том спасибо. Немного покатавшись по стерильным и безмолвным улочкам, девушки нашли небольшую комнату в общаге и внесли залог за месяц.

Стеша, казалось, только и могла, что плыть по течению, полностью вверяясь Оле. Она чувствовала себя как никогда оторванной от реальности, окуклившейся в плотный кокон, через который с трудом проникали в ее сознание события из материального мира. Если это