Шрифт:
Закладка:
– Конечно. Я Лохматову позвоню, сообщу. – Кивнула девушка.
– Алис, – окликнула я ее, когда она собралась уходить. Девушка обернулась. – Я завтра приеду и проведу лекцию для прибывших медиков. Сколько там человек?
– Шестнадцать женщин, плюс несколько человек из младшего персонала. – Услышала я перед тем, как дверь закрылась.
Шестнадцать – это не сотня. У меня все материалы подготовлены, ответы на возможные вопросы тоже. Я потерла переносицу и повернулась к малышу.
– Потерпи, маленький. – Я легонько погладила светловолосую макушку.
Максим пришел лишь в девять вечера. Зато лекарства были готовы для обоих сложных детей. Они представляли собой раствор, который мне пришлось медленно вводить в капельницу. Для младенцев другая форма лекарства не годилась, поэтому здесь наловчились действовать именно так. Но новшество моей методики состояло в том, что лекарство было разбавленным. Это помогало ускорить усвоение организмом нужных для выздоровления элементов.
– Марта Мироновна, вы бы хоть немного отдохнули. Я ночью подежурю. – Еще через час, когда капельница уже закончилась, в палату вошла прехорошенькая девушка Надя.
Я грустно улыбнулась. Вот где логика? Грузная Зоя уже нашла в Мае воздыхателя, но местные жители-мужчины совершенно не смотрели на красивую тонкую и молодую Надю. Странный город, странные люди… и нелюди.
– Да, конечно. Если будет ухудшение, сразу звоните мне. – Наказала.
Девушка кивнула и заняла место у фиксирующего состояние пациента монитора. Я же посмотрела на время и нахмурилась. Почти полночь. И снова я почти не видела сына, почти не общалась с дочерью… Вероника же даже не звонила, живя своей жизнью. Конечно, ей совсем не до меня сейчас. Да и у меня самой рука не поднимается звонить ей первой. Если честно, то я боюсь. Очень. Боюсь того, что окажусь ей совершенно не нужна, и она, вымученно улыбаясь, будет терпеть мое внимание к ней…
Я медленно побрела в свой кабинет, где сняла с себя медицинский костюм и, переодевшись в повседневную одежду, отправилась в сторону дома. Однако, стоило мне выйти из здания санатория, как от ближайшей стены отделилась тень. Я резко шагнула назад под свет фонаря и вгляделась в темноту. Тень как-то неуловимо передернула плечами. Знакомо так… Не понравилось, что я его испугалась?
– Антон? – Осторожно позвала. Тень кивнула. – Чего ты тут стоишь?
– Проводить хотел. – Коротко отозвался парень.
Я нахмурилась. Куда проводить? До дома мне пять минут идти, в Мае чужих почти нет, да и с освещением здесь все в порядке. А уж тещу самого Хозяина мало кто рискнет тронуть. С другой стороны, его могла ко мне и Вера приставить для успокоения собственной совести.
– Хорошо, – кивнула и побрела по дорожке, засыпанной опавшими листьями. Я не знала, что говорить этому странному высокому парню с походкой и грацией балетного танцора. Он все время ставит меня в тупик своим поведением. – Тебя Вера ко мне приставила? – Спросила, просто чтобы не идти в тишине.
Антон тихо хмыкнул и неопределенно передернул плечами. То есть разговаривать со мной отказываются. Ладно…
– Алиса сказала, что завтра нужна будет машина в Березкино. – Все же соизволил сказать он через минуту. – Я буду водителем.
Я с облегчением выдохнула. Так вот чего ему приспичило меня сегодня открыто провожать. Наверное, Хозяин заставил отвезти.
До моего дома мы дошли быстро, я кивнула парню и вошла внутрь. Из своей комнаты выглянул Ярослав.
– Явилась, гулена? – Улыбнулся он. – Фимка спит уже.
– Это хорошо. – Я сбросила с плеч пальто и направилась в свою спальню.
– Случилось чего? – Спросил он, когда я уже хотела закрыть дверь.
– Ничего необычного, – скривилась я. – Просто люди часто неоправданно жестоки с самыми близкими. – Выдохнула, пряча глаза, на которые навернулись слезы.
Ярослав тут же перестал улыбаться.
– Снова брошенных детей привезли? – Догадался он, бросив на меня виноватый взгляд. – Прости, Марта…
– Не надо! – Резко оборвала я его. – Это не ваша вина.
– Моя. То, что я не занимался сыном…
– Когда он бил меня, то был вполне взрослым, чтобы нести за себя ответственность. – Не согласилась я. – Спокойной ночи! – Пожелала и закрыла дверь, не желая продолжать это бессмысленный разговор.
Улегшись спать, я полчаса вертелась, пытаясь уснуть. Из головы никак не шел маленький мальчик, который сейчас лежал в реанимации. Да и неприятный разговор с Ярославом разбередил душу. К озеру что ли сходить? Хоть успокоюсь.
Я быстро оделась и мышкой выскользнула из дома. Ночь была прохладной, но от озера тянуло влажным теплом, и я сбросила обувь, чтобы пройти по мосткам босиком. Хорошо-то как. Глубоко вдохнув, протяжно выдохнула, беря свои эмоции под контроль. Подхватив подол домашнего халата, шагнула с деревянного настила в теплую ласковую воду. Это озеро уже несколько месяцев дарит мне успокоение и душевное равновесие.
Я подняла лицо и всмотрелась в темное небо. Бархатное черное полотно нависших туч завораживало своим видом, затягивало…
– Ты замерзнешь в одном халате, – мне на плечи легло что-то мягкое.
Я даже оборачиваться не стала.
– Снова следил? – Спросила… как бы у неба.
Антон не ответил. Просто рядом послышался тихий всплеск воды, и парень встал рядом со мной. Он тоже вскинул лицо к небу и закрыл глаза. Я не решилась снова с ним разговаривать и что-то спрашивать. А ну как ответит, и ответ мне может совсем не понравиться.
– Холодает, – услышала я минут через пять, когда у меня уже заболела шея.
Шевелиться мне было страшно, вдруг спровоцирую на неадекватные действия этого странного парня. Пусть Вера и пытается меня убедить в том, что он хороший и никогда не тронет женщину, но вся моя прошлая жизнь убеждала меня в обратном. Родион тоже в самом начале наших отношений был обходительным и предупредительным. Дарил мне подарки, уделял время, говорил нежные слова, но в итоге оказался чудовищем, неспособным даже на крупицу любви.
– Что ты здесь делаешь в такое время? – Я опустила голову, принявшись вглядываться в темную воду.
Я почувствовала, как Антон посмотрел на меня. Он всем корпусом ко мне развернулся.
– Сегодня прибыли тяжелые дети. В такие дни ты всегда ходишь сюда и пытаешься смириться с тем, что в это мире столько мерзости. – Спокойно ответил он мне.
Я резко вскинула голову и изумленно посмотрела в его глаза. Неужели я каждый раз хожу сюда, когда мне тяжело? То есть, он и раньше за мной следил каждый день? Или я чего-то не поняла?
– Я…, – открыла было рот, но так и не смогла по-хорошему сформулировать то, что хотела сказать.
– Ты очень тонко чувствуешь боль других, но часто забываешь про себя. Часто забываешь пообедать, когда занимаешься спасением очередной жизни, плачешь, когда совершенно незнакомому человеку плохо…
