Но мама объяснила:

- Дети, мы ничего не нарушили, просто кто-то пришёл пораньше. Сейчас мы подойдём к крайнему зрителю и вежливо попросим его пропустить нас в центр. Он встанет, а мы все мордочкой к нашему ряду осторожно проберёмся друг за дружкой к местам. Не наступайте никому на лапы и улыбайтесь, проходя мимо.

- А почему надо проходить передом? - не поняла Тоня.

- Доченька, некрасиво поворачиваться к обществу задом, как избушка на курьих ножках, и щекотать всех хвостом.

Баба Яга, которая как раз жила в такой избушке на краю леса, услышала её и грозно сверкнула стеклянными глазами.

Енотный папа подошёл к расфуфыренной цапле с лорнеткой - она сидела ближе всех к проходу - и учтиво поклонился:

- Мадемуазель, добрый вечер! Простите за беспокойство и позвольте пройти!

Модница довольно щёлкнула клювом и проскрежетала:

- Да-да, конечно!

Она приподнялась и пропустила папу, Тоню, Моню и маму. Прозвенел второй звонок.

Точно так же вежливо поступили и остальные, кроме толстой свиньи в мехах, которая не захотела вставать, развалившись в кресле и разметав по полу две авоськи с дынями.

- Сударыня, будьте любезны, пропустите нас! - настойчиво попросил енотный папа, но свинья начала хрюкать и возмущаться. Публика обернулась на неё, а Моня громко спросил:

- Мам, эта тётя не знает театрального этикета?

Зрители засмеялись, а свинья залилась красной краской и грузно поднялась, тяжело сопя из-под бровей. И тут прозвенел третий звонок.

- Дин-дон!

Невидимый голос попросил всех отключить мобильные телефоны, не фотографировать и не записывать на видеокамеру. Публика выключила все устройства, и воцарилась темнота. Распахнулись кулисы, грянула музыка, и на освещённую сцену выскочили жёлтые уточки в чепчиках, курочки в цветастых передничках, бравые петушки и селезни и важный-преважный герцог-индюк. Они выкатили огромные белые яйца и начали хвастаться тем, что скоро из них вылупятся очаровательные птенчики. Общество на птичьем дворе стройно пело.

- Кряк-кряк! Хороший день сегодня! Кряк-кряк! Сегодня опера! Кряк-опера! Кря-кря!

Тоня и Моня заприметили вёрткого козла с палочкой в правом копыте, который высовывался из оркестровой ямы и время от времени подавал знак певцам.

- Па-а-ап, это барабанщик? - громко прошептал Моня. - Он потерял одну палочку?

Сосед-заяц прыснул, а коза укоризненно покачала головой:

- Какой невоспитанный мальчик!

- Это дирижёр, он командует оркестрантами и певцами, -тихо ответил на ухо сыну енотный папа. - Тс-с-с!

Опера была интересной. Появился несчастный гадкий утёнок-переросток, и все начали его дразнить и притеснять. Дети расчувствовались и переживали за бедного нескладного героя. Слёзы навернулись на глаза Тони. И тут она вспомнила про платочек, лежавший в сумочке:

- Пригодился!

В какой-то миг Моня забыл, что он - на опере и так проникся происходящим на сцене, что чуть не соскочил со своего кресла и не бросился на подмогу доброму утёнку! Папа вовремя погладил его по лапке и усадил обратно.

Вот задёрнулись тяжёлые узорчатые шторы, все зааплодировали, и голос-невидимка с достоинством объявил:

- Антракт - 15 минут!

Зажёгся свет, и зрители повалили в фойе.

- Идёмте в буфет! - позвал папа.

В буфете стояли красивые столики и мягкие стулья. Мама с малышами уселась за один из столов, а папа принёс поднос с лимонадом, мороженым и печёными яблочками в сиропе.

- М-м-м! Объедение!

- Енотно! - причмокивали ребятишки.

Подкрепившись, еноты снова прошли в партер, и мама рассказала:

- Тоня, Моня! Смотрите, как любопытно устроен зал. Все креслица плавно поднимаются от первого ряда всё выше и выше. Зал разделён на части, и каждая имеет своё название: сцена, оркестровая яма, ложи, партер, амфитеатр, бельетаж и балконы. И на билетах всегда написано не только, какие у вас ряд и место, но и в какую часть зала вам проходить.

- У нас - партер! - обрадовалась Тоня. - И здесь хорошо видно и слышно.

- А тем, кто видит не очень зорко, в гардеробе выдают бинокли, - пояснил папа.

Второе отделение постановки еноты послушали на одном дыхании. Хитрая лисица в золотом платье так и норовила съесть гадкого утёнка, но не могла подобраться к нему по скользкой ледяной корке замёрзшего озера.

- Какая она злая! - расстроился Моня и пожалел, что передал для неё букет.

Потом была схватка добра и зла, у героя отыскались друзья. Гадкий утёнок вырос и превратился в прекрасного белого лебедя, которого приняли его благородные сородичи - не чета грубому и невежественному птичьему двору. Зал взорвался аплодисментами и криками «Бис!» и «Браво!» Тоня и Моня тоже вопили вместе со всеми и даже соскочили со своих мест. Работницы театра в малиновых костюмах вышли откуда-то из кулис к артистам и вручили им гору букетов. Больше всех досталось лебедю-утёнку. Появилась кокетливая лиса, и малиновая работница протянула ей букет Мони и корзину сирени.

- Уходи! - крикнул Моня, но Тоня шикнула на братика:

- Ты что! А как же этикет! Благодарят не сказочных героев, а артистов, которые их играли. Это же просто сказочная история.

Тогда Моня успокоился, что лиса не собиралась по-настоящему убивать гадкого утёнка, и зааплодировал с новой силой.

Козёл с палочкой тоже показался на сцене и жестом поднял оркестр. Детвора увидела множество музыкантов в чёрных костюмах и платьях с блестящими инструментами в руках. Они и не знали, что там кто-то сидел!

Всю неделю дети вспоминали, как ходили в оперу, и акварельными красками рисовали персонажей. Дома у них образовалась целая выставка! Приходили гости, а Тоня и Моня раз за разом пересказывали им сюжет оперы и кодекс поведения зрителей.

- Папа, а для музыкантов есть правила? - однажды спросил Моня.

- Конечно, сынок! Не фальшивить, не опаздывать на репетиции и концерт, слушаться дирижёра, не драться смычками...

Вечерами перед сном, лёжа в своих кроватках в темноте, Тоня и Моня мечтали заглянуть в оркестровую яму и узнать, что там происходит во время спектакля. И счастливый случай представился.

ГЛАВА II.

Приключения в оркестровой яме

Знакомство с инструментами и голосами

Однажды на каникулах к Тоне и Моне приехал