Шрифт:
Закладка:
— Ты рехнулся, Паровозов? Приди в себя! — отчаянно вопит Лялька.
— Ты знаешь, Алена. Мне терять нечего, так что… — не обращая внимания на боль и жидкость, стекающую по руке, опускаю ствол ниже, примеряясь.
— Ты целишься в живого человека! — давит на совесть она.
— Живой, мертвый, — дело пары секунд, — констатирую безразлично.
— А кровища-то из тебя льется только так! — деловито сообщает рыжеволосая. — Беркутов, скажи-ка, сколько вообще литров крови в человеческом организме?
— Это сейчас так важно, что ли? — явно недоумевает тот.
— Ну, крови всего сколько в теле? Если в литрах…
Что за беседы в стиле интеллектуального шоу?
Они переглядываются, и мне это не нравится.
— Количество крови в организме взрослого человека составляет, в среднем, от четырех до шести литров.
— Ну вот!
— Объем циркулирующей крови зависит от возраста, половой принадлежности, массы тела, роста и объема мышечной ткани, — продолжает ликбез этот полудурок.
— Заткнулись оба! — приказываю громко. — Че вы несете оба, а?
— Скоро хлопнешься в обморок, Аль Капоне[1], — обеспокоенно выдает Рыжая. — Ты ощущаешь слабость? Головокружение? Или, может быть, слышишь некий звон в ушах? — с тревогой во взгляде, уточняет озабоченно. — Ты явно бледнее стал, Паровозов. Тошнит? А в глазах не темнеет? Онемение конечностей? Чувство пустоты в голове? М?
— Какого…
— Сааш, — последнее, что помню, испуганный голос Алены. Потом какая-то лютая дичь происходит.
Незаметно сократив разделяющее нас расстояние, эта отмороженная смело хватается левой рукой за дуло, а правой, резким отточенным движением производит странный ударный маневр, по итогу которого, МОЁ СУКА ОРУЖИЕ оказывается у нее.
СВЯТЫЕ НЕБЕСА! ЧТО ЗА НА ХЕР?
Первые секунды я пребываю в таком глубоком потрясении, что не могу выдавить из себя и звука.
Ступор. Тупеж. Немой шок.
Гнев подступает много позже, когда маленькая рыжая стерва меняет тон от приторно заискивающего до надменно горделивого.
— Про пустоту в голове явно к тебе, — заявляет, самодовольно задирая кверху и без того курносый нос.
Отходит назад, удерживая меня на мушке.
— Слышь, дура, поранишься еще, — предостерегаю обманчиво спокойно, хотя внутри все бурлит от рвущейся наружу ярости.
Подумать только! Девка отобрала у меня пистолет! ЭТО ГДЕ ТАКОЕ ВИДАНО, БЛЯТЬ?
Решительно надвигаюсь на нее, но уже в следующий момент непроизвольно приседаю.
Эта идиотка пальнула-таки из пушки!
— Чашка на второй полке, поверх твоей головы, — чеканит по слогам. — Красивая. Была.
— Спятила? — ору ошалело.
— Я с оружием у папы на работе играюсь с десяти лет. Не сомневайся, что с легкостью попаду в любую нужную мне часть тела, — заявляет эта меткая зараза, сощуривая один глаз. — Мне нравится твой живот. Пресс, все дела. Может, туда? Ой бооольно будет! Но недолго, если в печень стрелять… — мысленно подсчитывает, сколько буду жить, и закусывает губу.
Вот уж не знаю, что поражает меня сильнее. Тот факт, что рыжая коротышка лихо управляется с огнестрельным оружием или это ее чертово тупое бесстрашие.
— Сааш, — боязливо тянет доселе притихшая Алена.
— Самооборона, — девчонка беззаботно пожимает плечами. — Ребята подтвердят в суде, если что. Так что, давай договоримся, мой истекающий кровью друг, пистолет твой в целях всеобщей безопасности побудет у меня. Ты ж большой мальчик, и без него проблемы решать умеешь, правда? А у нас она возникла. Лисицына одна, а вас придурков двое. В этом случае, кстати, именно ей надо делать выбор. Л — логика.
Беркут ржет. Я, продолжая охреневать с этой девицы, с каждой секундой свирепею все больше. Пялимся с Рыжей друг на друга. И ее, в отличие от меня, происходящее лишь забавляет…
— Саш. Ты меня пугаешь, — признается Алена.
Не тебя одну. Так и хочется добавить.
— Все-все. Ладно. Давайте без огонька обойдемся, ребятки, — лучезарно улыбается эта безбашенная в ответ и, по-прежнему глядя мне в глаза, извлекает магазин из основания рукоятки.
Лара Крофт[2], ни дать, ни взять.
Наблюдая за тем, как ловко и беззаботно девчонка вынимает патроны, не могу не рассуждать о том, каким лохом она меня выставила.
— Что? — хлопает ресницами, обращаясь ко всем присутствующим. — Я до последнего не собиралась стрелять. Он первый начал!
— Ты спятил? Да как тебе вообще в голову пришла мысль целиться в Рому! — набрасывается на меня с обвинениями Лялька.
Отвлекаюсь на кровоточащее плечо. Сдергиваю с крючка чистое вафельное полотенце. Вскидываю еще один взгляд на Рыжую. Стоит себе, как ни в чем ни бывало.
Сама, сука, невинность.
— На выход, Илья! — громко требует Алена. — Надо поговорить. Один на один!
Ну разумеется.
— Никуда ты с ним не пойдешь, — тут же протестует хлыщ. — Мы сами разберемся.
— Нет, Рома, извини но достаточно! Разобрались уже! Устроили тут целое шоу. Шкуру неубитого медведя никак поделить не можете!
— Точнее и не скажешь! — хохочет ее подружка.
— Лисицына, не выводи меня!
— Начинай прибираться, Беркутов! Илья к тебе присоединится в скором времени. Посмотри, что Вы наделали! Разгромили бабушке Маше всю кухню.
С сожалением осматриваю пострадавшее от петушиных боев помещение.
Отблагодарил, твою мать…
— Идем, Паровозов, — Алена, подгоняя, толкает меня в спину. — Мне есть, что тебе сказать.
Накидываю куртку на плечи.
Да тут, собственно, и без слов все понятно…
* * *
Разговор с Лялей, состоявшийся на заднем дворе, выходит крайне непростым. С ходу понятно, что поплыла она от своего мажора конкретно. Глаза вон светятся как фары иномарки. Щеки полыхают румянцем, и голос льется тягучей, трепетной мелодией.
Смотреть противно.
Это ее «хочу быть с ним и только с ним» черной отравленной взвесью оседает глубоко внутри.
Вот тебе и невеста…
Да, по сути, Алена ничего мне не обещала. Тут скорее в одностороннем порядке инициатива шла. Ухаживал, как умел. Виделись, в силу обстоятельств редко. Не встречались в общепринятом значении этого слова. Близки как мужчина и женщина не были. Даже не целовались нормально толком.
Я так-то не особо давил по основным фронтам. Считал дурень, что всему придет свое время. Сперва хотел, чтобы девчонка спокойно доучилась в этой своей помпезной гимназии. Потом бы уже забрал к себе со всеми вытекающими.
Но появился мажор и спутал мне все карты.
Правда, говоря по совести, своего согласия на наш союз, сама Лялька и раньше-то не давала. Противилась, как могла. Нос воротила. Сколько ни пытался втемяшить в ее голову, что преследую только одну единственную цель: забрать их с Ульяной от беспробудно пьющей матери, устроившей в московской квартире самый настоящий притон.
Все это непременно случилось бы, ведь уговор с мамашей был? Был. Плюс половина суммы за девчонку уже уплачена.
Да и леший бы с ними, с бумажками. Царапнуло осознание
