— Тут мужики посолиднее есть! — смеется Лин мне на ухо, пытаясь перекричать громкую музыку.

Пока меня это не интересует. Сама к изменам я отношусь резко негативно, но ведь у Лин никого нет, так что ради подруги готова танцевать где угодно. Может, она познакомится с кем-нибудь здесь.

Плавно покачиваясь из стороны в сторону и слегка прикрыв глаза, я вдруг ощущаю жжение в области лопаток. Будто кто-то пристально смотрит на меня. Резко поворачиваюсь, чтобы убедиться в своих подозрениях, или наоборот развеять их.

Сердце пропускает удар, когда я вижу человека, которого не ожидала увидеть больше никогда. Даже танцевать перестаю, замерев на месте. Лин, заметив мое состояние, сразу смотрит в ту же сторону, куда и я.

— Ты его знаешь? А он классный! — моя подруга, ни чуть не стесняясь, пускает слюни на мужчину, которого я видела всего раз в своей жизни, но почему-то запомнила, хотя наши дорожки никогда не должны были пересечься вновь.

Максим Зверг. Однажды он вытащил меня из лап преступников. Еще совсем юную, по собственной глупости попавшую в руки к врагам…

А он ведь стал еще красивее и мужественнее за эти годы.

Волосы длиннее, чем я помню. И он стал шире в плечах. Сейчас на мужчине белоснежная рубашка и темные брюки. Ворот распахнут, что привлекает внимание к его мощной шее и груди.

Любопытно, если я к нему подойду, он меня вспомнит? Хотя вряд ли. Мне было четырнадцать, и волосы тогда у меня были розового цвета. В голове вспышками начинают мелкать воспоминания из прошлого…

"— Розовые волосы — это хрень. Но ничего. Это легко исправить. Волосы можно перекрасить. Не все в жизни можно вот так исправить. Некоторые поступки до конца никогда не прощаются…"

"— Точно мясо не хочешь? Здесь отличные бургеры. Мясо средней прожарки. С кровью…"

— Нет, я не знаю его, — туманно отвечаю подруге, все еще не сводя взгляда с Максима. В этот момент он поворачивает голову и смотрит в упор на меня. В глубине его синих глаз мелькает что-то странное, отчего дыхание перехватывает, а сердце усиленно начинает шарахать по ребрам. Я даже на секунду думаю, что он меня все же узнал. Но мужчина безразлично отворачивается и продолжает разговор со своим собеседником.

— Слушай, Ами! — дергает меня за руку Лин. — А это там не твой Антон, случайно?!

Я вздрагиваю и резко поворачиваю голову туда, куда пальцем указывает подруга. В одной из открытых вип-зон, за столом на кожаном диванчике действительно сидит мой парень. Я сначала не могу поверить, что это он, даже смаргиваю несколько раз, пока не убеждаюсь точно — да, это Антон. И самое гадкое, что он не один. На коленях у него елозит какая-то блондинистая девица с пышной грудью и в платье, которое еле зад прикрывает. Она улыбается, затем наклоняется ниже к Антону и что-то говорит ему на ухо, после чего ее губы скользят по щеке моего парня и касаются губ.

Я мигом забываю про Зверга, и про взгляд, которым он меня окинул, потому что все, о чем я могу думать — Антон мне изменяет. Я была права.

Жгучая боль, обида и ревность простреливают грудь. Как он мог?! То есть, пока я ему написываю и названиваю, он просто с какой-то девкой обжимается?! Зачем вся эта ложь? Не нужна ему, так для чего продолжать со мной отношения?! Встречался бы с этой блондинкой тогда!

— Да. Это он, — рычу Лин в ответ и начинаю твердым размашистым шагом идти к этой сладкой парочке.

— Ох, мать! — подруга, разумеется, бросается за мной.

Пока мы идем, Антон успевает положить свою лапу на бедро девушки и сжать, довольно улыбнувшись. Сволочь!

Но улыбка быстро сходит с его смазливого лица, когда он замечает меня. Антон тут же вскакивает, практически спихнув блондинку со своих колен на диван.

— Эй, ты че?! — визжит девушка, но Антон уже не обращает на нее никакого внимания. Взгляд его перепуганных карих глаз полностью сосредоточен на мне.

— Малыш?! Ты… что тут делаешь?! Ты же в Америке должна быть!

— Отличная у тебя тренировка, Антон. Давно так тренируешься? — спрашиваю язвительно, стрельнув многозначительным взглядом в сторону девицы.

— Ааа, — тут же расплывает в улыбке эта курица. — Так это твоя американская липучка, которая все время задалбывает тебя звонками?

— А ну умолкни, дрянь силиконовая! — рявкает на блондинку Лин, пока я отчаянно пытаюсь взять себя в руки и не позволить слезам пролиться, потому что не хочу унижаться. Но нос предательски щиплет, щеки начинаю гореть, сигнализируя мне о том, что я могу не выдержать.

— Помолчи вообще! Что ты несешь?! — визгливо осаживает свою подружку Антон, после чего делает шаг ко мне навстречу. Я отступаю назад, предупреждающе выставив руки вперед.

— Малыш, да ты чего? Это вообще не то, о чем ты подумала! Ты мне нужна, а эта…, да она просто ради сброса напряжения. Ты далеко, а я так устаю. Иногда просто надо. Я же парень, в конце концов.

— Ха-ха-ха, — лепечет блондинка до того, как я успеваю ответить. — Частенько ты любишь сбрасывать напряжение. Даже, бывало, в процессе вашего общения. "Жанна, только давай потише, а то я с девушкой говорю!" "Да, малыш? Я на тренировке был, прости, что не позвонил. Так устал. Опять нам внеплановую поставили…", "Я ведь скучаю, Антон!", "Я тоже скучаю, малыш!"

Когда она почти точно цитирует наш с Антоном разговор, у меня внутри словно что-то умирает. Так он с ней был и тогда, когда мы говорили, и они… боже… Тошнота подступает к горлу. Дыхание перехватывает, и мне становится нечем дышать. Сейчас кажется, что это огромное помещение ночного клуба такое маленькое и тесное. Мне нужен воздух. Нужно уйти отсюда.

— Малыш, не слушай ее!

— Какая же ты сволочь… — цежу сквозь зубы, после чего хватаю стакан со стола, за которым они сидят. В стакане какая-то красная жидкость, похожая на вино.

— За тебя! — высоко поднимаю бокал в тосте и выливаю жидкость ему в лицо, затем беру еще один, и пока Антон отходит от шока и плюется вином, выливаю второй на блондинистую голову его подружки.

— Эй, ты совсем оборзела, истеричка?! Ты хоть представляешь, сколько стоит мое платье, дрянь?!

— Пусть твой дружок компенсирует, — гордо вскидываю подбородок, разворачиваюсь, и, жестом позвав Лин за собой, направляюсь к выходу. Слезы все-таки текут по щекам. Хорошо, что никто из них уже не видит моего унижения. Они не видят, а вот взгляд Максима