Больше мы не могли гулять с Витей в одном дворе, зависать друг у друга дома. Нет, на ночевку все же ходили в гости, однако теперь это происходило реже – наши дома находились на расстоянии почти сорока минут пешком. Не близко, одним словом.

Очередной удар случился тридцатого августа, когда я пришла с мамой в школу на разбивку. Витя обещал – мы будем учиться вместе, но его не оказалось в списках. Кристина Михайловна выбрала для сына новенький лицей, куда брали только «по блату», так сказал папа. Позже я узнала, что у инвестора фирмы родителей была возможность поспособствовать и моему поступлению туда, но оплачивать годовые взносы отец отказался. Всего десять тысяч. Родители Вити могли позволить себе, а мы нет.

В итоге в первом классе я сидела с Машей Лаевой, а не с Шестаковым. Да, обидно, да, несправедливо, но и мечты не должны всегда сбываться.

Глава 02 - Рита

Когда начались занятия в школе, встречи с Витей сократились до выходных – то уроки, то продленка, то Шестаков оставался с мальчишками гонять мяч. Зато в субботу и воскресенье мы словно надышаться друг другом не могли: говорили без умолку и практически никогда не засыпали раньше трех часов ночи. Хорошо еще, у меня была своя комната, как и у Вити. Родители не знали, что мы нагло нарушаем комендантский час.

– Как тебе ребята в школе? – спросила я в первую ночь. Мы лежали на одной подушке, разглядывая темный потолок. Нас еще до сих пор клали спать вместе.

– Прикольные! Но они не могут обойти меня, когда я ускоряюсь, все остаются в хвосте, – хвастался Витя.

– Значит, тебе все нравится, – немного с грустью произнесла. Внутри я завидовала тем людям, которые могли быть рядом с моим другом каждый день. Мне безумно не хватало его в школе.

– Ну да, там еще кормят вкусно. Хотя, везде вкусно, где мама не готовит.

Вздохнув, я потянулась за одеялом и накинула его на плечи, поворачиваясь к стенке. Мне вдруг показалось, что я теряю Витю, что больше ему не нужна.

– А ты? – спросил он, ущипнув меня под лопаткой.

– Дурак, – пискнула я, толкаясь. – Будешь так делать, я все маме расскажу, и она тебя на матрас ночевать отправит.

– Ты не сказала как в школе дела? Тебя никто не обижает? – серьезным тоном произнес Шестаков, словно ему было не семь, а все двадцать.

– Тебе какое дело?

– Если спрашиваю, значит есть дело! Рита, или ты опять там подарки от всяких принимаешь? – даже в темноте я видела, как Витя прищурился, хмуро сводя брови на переносице. Он выглядел жутко милым, когда злился: нижняя губа чуть выходила вперед, а в глазах сверкали огоньки.

– Какой ты дурак, – засмеялась я, ткнув его локтем. И мы начали играть в войнушку: щекотать друг друга, пинаться, кусаться, трепать по волосам. Потом услышала мама и разогнала нас по разным кроватям.

Тот разговор с Витей я вспоминала весь год и каждый раз, когда тосковала без него или с завистью поглядывала на дружных одноклассников, улыбалась. На самом деле в первом классе я так и не смогла ни с кем подружиться. Многие уже были знакомы, гуляли группами, обсуждали общие темы, и я как-то не вписывалась в их компании. Нет, меня никто не обижал, со мной здоровались, иногда помогали, нет-нет да обменивались короткими репликами, но, видимо, я была слишком скромной, поэтому общение особо не ладилось.

На новый год, под бой курантов, я загадала желание оказаться в классе с Шестаковым. Сжала ладони перед собой, зажмурилась и изо всех сил поверила в чудо. Но чудеса почему-то обходили меня стороной. Летом Витю отправили в школьный лагерь, хотя мы с ним планировали гулять вместе, он хотел познакомить меня со своими друзьями. А в июле они с мамой уехали на месяц в санаторий, родители Кристины Михайловны постарались. В итоге вместо прогулок и игр, я просидела шесть недель в одиночестве на своем балконе, зачитывая до дыр кавказские сказки, которые приносила мама с библиотеки.

В конце июля случилась первая беда, так сказать, первый звоночек, который мы с мамой не заметили. Все началось с желания отца купить машину. Он откладывал весь год, порой, даже обделял нас в необходимых покупках, вроде туалетной бумаги (можно ж использовать старые газеты), шампуня (а почему бы не мыть волосы мылом). А в один из месяцев даже запретил смотреть телевизор до шести вечера. Вычитал где-то про дешёвые ночные тарифы. В общем, страдали мы с мамой тайно, нет-нет да жалуясь друг другу, но и радуясь за достижения отца. Ведь наши жертвы означали великое вознаграждение – хорошую машину. Дорогую! Большую! Красивую!

Но с авторынка папа вернулся с потухшим взглядом. Я случайно подслушала его разговор с дядей Олегом:

– Мне не хватает, а брать развалюху не хочу!

– Слушай, ну возьми чуть похуже, потом продашь, подсоберешь и купишь лучше. Ну чего ты?

– Легко тебе говорить, Олег! У самого вон тачка какая. Мне бы твоих родителей, – с укором в голосе произнес папа.

– Слушай, а я ведь себе машину через интернет купил. Давай, может, и тебе подберем что-то? Там и ценник ниже, и бывают очень хорошие предложения. А насчет перегнать – не переживай, я помогу. Ты ж знаешь, чем смогу, всегда помогу!

И папа согласился. Правда, выбрал сам, без помощи знакомых. Олег Николаевич тогда был на встрече с новым спонсором, пытался договориться о взаимовыгодном партнерстве. Мой же отец практически не общался ни с кем, он был погружен только в компьютеры и разработки новых алгоритмов на их сайте по прокату дисков. В тот день подождать бы ему дядю Олега, но папа горел покупкой, да и все карты сошлись: отзывы, видео, даже договор прислали. Отец, долго не думая, выслал всю сумму и ждал расписки о получении денег. Но продавец перестал выходить на связь, а переписка волшебным образом с сайта исчезла.

Для нашей семьи это был удар, но больше для папы, конечно. Он писал на сайт, пытался взломать его, чтобы вернуть переписку, и даже что-то получилось, да только мошенники, видимо, были хитрей, умней и использовали отработанную схему.

– Это все ты виноват!