сопровождался жутким криком боли. Чего он такой нервный? Ведь недавно изображал из себя супермена. Наступаю на рану, в ответ бандос задёргался, попытавшись вырвать конечность, и снова завопил.

Вспотевшее лицо, искажённое мукой боли, учащённое дыхание и бегающие глазки. Наш герой уже не такой крутой и весёлый, как минуту назад. А ещё от китайца несёт ужасом, хотя он пытается его скрыть.

— Кто меня сдал?

— Да пошёл ты, ублюдок! — бандит буквально выплюнул ответ.

М-да. Говорун решил поиграть в героя. Тут клиент снова заверещал, но на более высокой волне.

Оно и немудрено. Больно, когда тебя пинают по простреленному колену.

— Не знаю! Вонг сказал, что ты прячешься в этом месте, — заскулил бандит, и тут же добавил, — Не убивай! У меня есть деньги.

Я их и сам найду. Выстрел. Бля! Ну как так? Заляпал кровью и мозгами почти новую рубашку. Между прочим, пятьсот бат отвалил. Хорошая была гавайка, с экзотическими рыбками на белом фоне. Ничего, куплю новую. Шорты вроде чистые. Но они у меня тёмно-синие, кровь можно не заметить. Всё-таки покойник был пакостливым человеком, даже подыхая нагадил.

Теперь надо проверить подранка и посмотреть, не остался ли кто-то у машин. Хотя это совершенно фантастический сценарий.

Через заросли приближаюсь к раненому. А тот оказался не таким уж и хлипким. Неизвестно, как даже сильный человек отреагирует на простреленную ключицу. Китаец успел наспех перевязаться кусками рубашки и даже достал пистолет. Выстрел в затылок успокаивает последнего бандита. Теперь пора проверить транспорт.

Шорох травы заставил меня сместиться за корпус внедорожника и ждать нового гостя. Старая бейсболка и заляпанная майка-алкоголичка выдала в крадущемся типе Сомчая, местного мужика, оставшегося сегодня охранять посёлок. А ведь он боится — слишком сильно дрожат руки, держащие старенький пистолет, да и запах выдаёт. Ещё от гостя несёт чем-то нехорошим, вроде гнили или плесени. Я по старинке ориентируюсь на иные поведенческие реакции, часто не обращая внимания на новые умения. А зря.

— Всё в порядке, Сом, — обращаюсь к вздрогнувшему рыбаку, — Можешь опустить свою пушку. У посёлка никого больше нет? Сюда приехало восемь человек.

Сиамец затряс головой, с испугом глядя мне за спину. Чего он там увидел? Я вроде всех добил. Осторожно поворачиваюсь и успеваю среагировать на движение. Вот урод! Ведь были у меня подозрения на его счёт. И ведь новые рецепторы предупреждали.

Предатель выпустил весь магазин, но я почувствовал только два удара. Меня будто лошадь лягнула, и вышибло дыхание. Нет, надо чего-то делать со своим нынешним состоянием. Либо гормон играет или обстановка тропического пляжа расслабляет, но я совсем забыл об осторожности. Ещё этот боевой режим с совершенно отмороженной манерой поведения.

Лежу на спине, стиснув зубы от боли, наблюдая за подходящим рыбаком. Хорошо, что крыса не знает про бронежилет.

— Что не ожидал, ублюдок? Думал, тебе позволено безнаказанно трахать наших женщин? Типа высокородный господин снизошёл до грязных людишек? — прокричал сиамец, обильно брызгая слюной.

Всю глубину мысли беснующегося предателя не позволил уловить словарный запас. Но общий смысл понятен.

Некрасивое лицо рыбака, изуродованное дырками от оспин или неудачно выдавленных прыщей, стало ещё омерзительнее. Плюс, эта гнусная улыбка! Так и хочется вбить его жёлтые зубы в глотку. Только я в душе эстет, и придерживаюсь иных методов воспитания всякого мусора.

— Знаешь в чём твоя ошибка? — произношу тихо, заставив Самчая подойти поближе, — Слишком много говоришь. И вообще, стреляй сначала в голову, а потом болтай.

Расширившиеся глаза и новая порция мозгов вперемежку с кровью, последнее, что я помню после дуплета в ненавистную башку. Затем мне вдруг поплохело от боли в груди. Не надо было так резко дёргаться.

Далее пошёл какой-то сумбур и обрывки воспоминаний. Ощущения такие, будто я лежу в ванне, погрузившись с головой, а звуки скрадывает вода. Сначала послышались лёгкие шаги и девичьи крики. Кто-то дотронулся до груди, заставив меня зашипеть от боли. Потом меня куда-то несли, рядом слышались успокаивающие голоса близняшек, по традиции умудрившихся поругаться и тут же помириться. Постепенно я впал в подобие транса. Вроде слышу и понимаю, что происходит вокруг, но будто наблюдаю за всем со стороны.

[1] Вуа (тайск.) — буйвол.

[2] Лаовай (lǎowài) — (может быть пренебрежительным понятием) иностранец, человек из другой страны, чаще — европейской внешности, который не понимает или плохо понимает по-китайски и с трудом ориентируется в обычаях и порядках повседневной жизни Китая.

Глава 1

— Что будешь делать дальше?

Дядюшка Рат просидел молча, наблюдая за лечением, как мне накладывали тугую повязку на пострадавшие рёбра и обрабатывали их целебной мазью. Когда местная знахарка закончила, быстро прощебетав о необходимости покоя, и что я должен пить приготовленные травки, глава племени сразу активизировался. А его обветренное и загорелое лицо перестало напоминать статую Будды, стоящую на острове при входе в бухту города.

Вообще, Рат не так стар, а обращение «дядюшка» носит уважительный характер. Ну, и все чаунам[1] — родственники, в той или иной степени.

— А у меня много вариантов? — отвечаю с усмешкой, сажусь на лежаке, и тут же кривлюсь от боли.

Вроде и залечили травмы нормально, но лучше особо не дёргаться. Главное — рёбра целы, а пару трещин и ушибов можно пережить. Тем более, что знахарка действительно лечит, и её мази помогают лучше медицины моего прежнего мира. С учётом того, что магия на меня не действует, травяные примочки очень помогли.

Ну и спасибо бронику. Не знаю, из чего он изготовлен, но это какие-то фантастические технологии. Эх, нам бы такие на фронт.

Тем временем глава перебил мои невесёлые мысли.

— Всегда есть несколько выходов. Если решишь бежать, то мы поможем. Далее, можно обратиться к сильным группировкам, которые примут тебя с радостью. Ну и третье…

— Выбираю последний вариант, — прерываю главу, — Сейчас только немного соберусь с мыслями и начну действовать.

— Не торопись. Думаю, у тебя получится, ведь половина «орхидей» уже мертва. Только если ты в одиночку убьёшь оставшуюся часть банды, то привлечёшь к себе внимание более крупных хищников, — слова рыбака прозвучали логично, — Разве что суньцев[2] уничтожит конкурирующая группа, вопросов не возникнет. Пока война синдикатов не прекратилась, можно остаться незамеченными. Тяжеловесы делят главные ресурсы и власть. Но осталась ещё неделя. Далее, боссы заключат перемирие, совместно задавят излишне обнаглевшую мелочь. Впрочем, мир продлится до следующего конфликта интересов, коих на моей памяти