и к ее христологическому завершению (§§ 6–7). Наша книга в чем-то подобна этой энциклике: в ее фокусе, почти неожиданно для автора, оказались, если угодно, «знамения времени» – теперь, пожалуй, уже вполне зримые.

Несколько лет назад пишущий эти строки поставил перед собой одно обязательство. Уже написав пару книг и серию статей о quaestio de persona[8], волновавшей христианскую мысль на протяжении почти двух тысячелетий, он еще не попытался вскрыть заключенный в Библии глубокий персоналистический пласт. Об этом ему напомнил один мудрый и благородный исследователь[9].

Теперь это обязательство побуждает автора последовать via amoris[10]по длинному маршруту, проложенному темой «женщина». Принцип нашей работы – увязка множества измерений любви с личностью женщины, которая в свою очередь имеет живую связь с личностью мужчины. Лишь будучи личностями, женщина и мужчина становятся и остаются привилегированными субъектами даруемой и приобретаемой любви.

С другой стороны, совершенно ясно, что полностью вместить в одну книгу всю избранную тему невозможно. Мы делаем такую попытку в первом приближении, невзирая на трудность и даже практическую невозможность заключить исчерпывающим образом в узкие рамки одного исследования необъятный и столь актуальный материал. При этом нами не строится в очередной раз научная экзегеза при выбранном по собственному вкусу одном из способов прочтения Библии. Так называемые «четыре чувства» понимания Писания, практиковавшиеся в Средние века, не уступили места в Новое время утонченным тенденциям т. н. историко-критического метода[11]. Поэтому необходимо признать, что одно из самых значительных и нашумевших нововведений, появившихся в последние десятилетия, с которым приходиться считаться, – это «экзегеза феминизма». Сторонники этого экзегетического подхода иногда пытаются подать его как наиболее приемлемый и эффективный, даже утверждая, что лишь он один и верен для точной интерпретации сюжета «женщина в Библии»[12].

Именно эту «феминистскую» экзегезу мы и пытаемся подвергнуть проверке или, лучше сказать, пытаемся вступить с ней в диалог – дабы сообща выявить, какую «премудрость» можно извлечь из Библии как «слова Божиего», возвещенного и записанного человеческими словами (порой даже слишком человеческими).

В начале книги стоит, вероятно, посоветовать читателю разобраться в ее внутреннем строении, вникнуть в различные ее сюжеты, соединив их друг с другом: все они составляют общую архитектуру. В этой работе автор, несомненно, хотел обратиться ко всем читателям без исключений, но в то же время очевидно его желание, чтобы его собеседниками стали прежде всего женщины, в том числе последовательные феминистки. Он надеется завязать с ними, причем с ними в первую очередь, откровенный и конструктивный диалог.

Во вступительной части книги раскрываются интерпретационные принципы феминистской экзегезы, с учетом как ее критической линии, так и позитивных предложений. Высказывается личная точка зрения автора на методы прочтения Библии, которых он, естественно, будет придерживаться в данной работе (гл. 1–2).

Далее следует исследование ряда тематических узлов – самых возвышенных и интригующих фрагментов Ветхого Завета, касающихся женщины и любви, от Книги Бытия через Пророков до Песни песней и вплоть до того иудаизма, который в своем историко-религиозном контексте явил миру Иисуса Назарянина (гл. 3–6). Затем грядет событие, предсказанное пророками и вместе с тем парадоксальным образом нежданное, заключающееся во вторжении в человеческий мир людей Иисуса и отраженное в Новом Завете (гл. 7). Образ Христа сопряжен, с одной стороны, с образом его Матери Марии (гл. 8), а с другой, с завораживающим сиянием Апокалипсиса (гл. 10), а также и с глубокими богословскими размышлениями авторов Нового Завета. На первом месте среди них – апостол Павел, которого так же много обсуждают, как и мало понимают (гл. 9).

Затем помещено «краткое изложение», т. е. комментарий на центральные вопросы, дающий главные ключи к пониманию проблематики женщины и любви в Библии, а именно – эрос, агапа и личность (гл. 11). Всё это завершает призыв к совместной деятельности женщин и мужчин, к соревнованию и к поддержке друг друга в усилиях ради максимально полного, напряженного и общего понимания Библии. Ведь именно через такое понимание энергичнее звучит и воспринимается в вере само слово Божие (гл. 12).

Не стоит ожидать от нас легковесного повествования, когда можно мимоходом, без всяких затруднений и усилий, перелистать страницы, быстро дойдя до выводов. Читателю придется приложить определенные усилия и набраться терпения, чтобы следить за анализом и аргументацией, которые порой могут показаться чем-то вроде буквоедства – исторического, филологического, экзегетического, богословского. Несмотря на желание автора облегчить читательский труд, речь идет о требованиях, исходящих от самих исследуемых текстов, если не ограничиваться их поверхностным восприятием и не строить иллюзию, будто их можно легко понять при беглом просмотре – по истечении многих столетий после написания, к тому же на языках, весьма отличных от языка оригинала.

Автор надеется, что если читатель расположен ознакомиться с его работой, то, возможно, он испытает удовольствие открытия или, по крайней мере, у него возникнут вопросы и возражения. Пусть это заставит его выйти за пределы простого любопытства и начать собственное увлекательное путешествие по Библии, священной книге иудеев и христиан, еще не исчерпавшей всех своих богатств и не раскрывшей всех своих тайн.

Неаполь, 25 марта 2008 г.

Глава первая

Феминизм, библия и герменевтика

1.1. Критика и борьба с «андроцентрической» и «патриархальной» культурой

Проблемы, выдвинутые на авансцену современным феминизмом, многообразны и сложны[13]. Можно, пожалуй, сказать, что querelle des femmes[14]начался еще в глубине времен и в том или ином виде присущ всем культурам. Однако феминизм XX столетия представляет собой новый этап в этой долгой и запутанной истории и обладает целым рядом особенностей: он не только приобрел социально-политическое звучание, но и оказал сильное воздействие на сферу познания. Речь идет, помимо прочего, о возникновении, а в наше время и об институциональном оформлении таких дисциплин, как «феминистские исследования», «изучение женщины», «гендерные исследования» (gender studies) и т. п.

Характерное феминистское мышление, которое начало развиваться в 1960-х гг. и достигло расцвета в 1970-1990-е гг., взаимодействовало с популярными в те времена течениями – марксизмом, психоанализом, структурализмом, критикой метафизики. Среди прочего оно сформулировало следующий основополагающий тезис: издавна и вплоть до последних времен в области истории, антропологии, философии и даже библеистики и теологии преобладает подход «андроцентризма» – т. е. веками человечество и формы его существования рассматриваются исключительно в мужских понятиях, умалчивая, ограничивая, а то и высмеивая деятельность и заслуги женщин.

В русле подобного феминизма произошел переход от изучения «женщин в истории» к изучению «истории женщин». Был поставлен вопрос: к чему играть с мужским и женским началом, т. е. последовательно использовать противопоставления в этой паре при изучении разделений полов, и не лучше ли рассмотреть всерьез перспективу изучения и постижения бесконечно своеобразной истории другой половины человеческого рода?