Эрина закрыла дверь, не сводя взгляда с эйры, и напряглась всем телом. Кто знает, что в голове этой знатной особы? Понятно, что её представили, как сподвижницу императора, но следовало быть начеку.

Ави немного успокоилась, схлопывая ладони, но всё так же боязливо косилась на выход, будто сейчас могли ворваться и схватить её.

— Что случилось? — требовала ответа, гордо подняв подбородок.

Эрина сняла подбитый мехом плащ, бросая его на стул, и поправила меч на поясе.

— Измена, — спокойно произнесла, и Авилину снова кольнула боль от того, что произошло. Но вряд ли выродка имела ввиду её и Авалоса. — Пока Ингальвур был с тобой, его брат, который, к слову, та ещё заноза в… — она замолчала, раздумывая, выдержат ли великородные уши такого ругательства, и передумала его употреблять. — Как только наш эльф пересёк Мерцающую стену, Найл захватил власть, убив ближайших сторонников. И теперь нарёк себя императором.

Авилина подошла к ненавистной кровати и присела, потому что только осознала, что ненароком стала причиной всех бед эльфийского народа. И пусть Альф убеждал её в обратном. Он обещал, что, как только она ступит в Эльдион, свободный народ станет радоваться. Он говорил, что сделает всё возможное, дабы она ни в чём не нуждалась. Что они создадут новый мир.

Только что можно создать на осколках их прошлого?

Прошёл всего день, как она переступила границу, и им с Альфом толком не удалось поговорить. Но в те недолгие два часа, когда они сидели наедине в этой комнате, она томилась тем, что он рядом. Будто было что-то неправильное, незаконное в его близости. Ничего предосудительного, лишь разговоры и молчаливые взгляды, лёгкое касание руки. Но каждый раз, когда его ладонь дотрагивалась до неё, бросало в жар. И Альф понял, он осознал, что за эти месяцы у неё прошла целая жизнь. Та, в которой не было его, и что следует дать время, дабы Лина пришла в себя и стала прежней.

Он поведал ей свою историю, умолчав о том, как его магия лишила жизни воинов, а она лишь упомянула, что замужем за генералом. Была. Но теперь, когда решилась на побег, она не готова ответить, кто есть на самом деле.

— Мы пронесём все невзгоды вместе, — шептали его губы, а глаза горели настолько ярко, что Авилина даже забыла, как это бывает.

Словно перед ней явился призрак из прошлого, и теперь, когда эмоции схлынули, она не готова была с уверенностью сказать, что здесь её место. Хотелось заснуть и проснуться в своей кровати, и чтобы всё оказалось кошмаром.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, — продолжал Альф, и голос его растворялся в её страданиях. Если бы он знал, как слова терзают душу, как раздирают её на части. Но эльф пытался дать поддержку. То, чего так не хватало ему всё это время. Он мечтал прижать Лину к себе так сильно, чтобы она услышала, как бьётся его сердце, только для неё. Чтобы она была счастлива. Но её глаза, будто погасшие, говорили, что этого делать не следует.

— Ты можешь стать императрицей Эльдиона, — дарил Альф ей мечты, от которых становилось только страшнее. Она здесь не затем, она просто обижена и носит под сердцем дитя дракона!

— Кто кричал? — снова задала эйра Авалос вопрос выродке.

— Кариолф. Он отправился по приказу Реймы в небольшой рейд, подавить восстание мятежников. Это оказалось уловкой Найла. Потому вместе с вверенными ему воинами Кариолф приехал сюда, зная, что Ингальвур вскоре вернётся.

— А Рейма? — Авилине казалось, что она верно запомнила женское имя. — Кто она?

— Начальница стражи. Ингальвур оставил её за главную, — пожала плечами Эрина, будто ей и вовсе не было дела до этого. — Убита⁈ — не то спросила, не то задала вопрос. — Ходят слухи, что её голова увенчала ворота дворца.

Авилина округлила глаза, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. Если на копья водружают чьи-то головы, это империя варваров! Первый помоги, зачем она приехала сюда? Она побледнела, хватаясь за край кровати, и почувствовала, как кружится голова. Неужели, это действительно происходит с ней.

Глава 4

— Что значит сбежала⁈ — Эменгар встала слишком резко, что уронила чашку, стоявшую на краю миниатюрного стеклянного столика. Она уютно устроилась в гостиной около камина, уединившись