Шрифт:
Закладка:
Да у них тут и без нас всё хорошо, думаю я, но молчу из вежливости. Алиса тоже ничего не отвечает. Целует Тима в щёчку вторично, а остальные девчонки почему-то смеются.
– И нечего тут смеяться, – говорит Алиса. – Какой ты милый, Тимур. Ты положи эту лисичку вон туда, в угол. К нормальным подаркам, ха-ха…
Я смотрю, куда она показывает, и замечаю там кучу разных навороченных коробок и пакетов. И вот наша плюшевая лиса укладывается сверху, будто весь этот склад охраняет.
Кажется, Тим хочет что-то сказать. Но Алиса про него уже забыла. Смотрит в свой телефончик.
– Ага, – говорит. – Родители пишут: встречайте гостей.
И верно, гости не заставляют себя ждать.
Только это не люди, а медведи. Ну, такие мишки Тедди, только в человеческий рост. Один весь синий, в штанишках и жилетке, с заплаткой на башке, а другой розовый, в юбочке.
Пухлые такие, идут-переваливаются, руками машут приветственно.
Я с некоторых пор на всяких там актёров гляжу с подозрением. Но эти вроде ничего дурного не замышляют. Конечно, выглядят по-дурацки, но тут уж ничего не поделаешь, работа такая.
– Ну, здоро́во всем, здоро́во, – гудит медведь, который в штанах. – Я медведь, а не корова. Я – супермишка, и от меня вам шишка!
Затем он и правда достаёт из кармана шишку в золотой обёртке. Торжественно вручает Алисе. Понятно, что это шоколадка, и наверняка не самая дорогая. Алиса её берёт, вертит в руках и тоже незаметно зашвыривает куда-то. Видно, серьёзных подарков ждёт.
А остальные гости – те и вовсе о чём-то очень некультурно перешёптываются. Только что не ржут как кони. Особенно Константин.
– Ну и ладно, что встретили прохладно, – продолжает мишка, будто ему всё пофигу. – Есть у нас послание для всего собрания!
Тут вторая мишка, розовая, добывает откуда-то запечатанный конверт. И начинает тонким голосом:
– Нету лучшего подарка…
– Чем пинок от Тони Старка[5], – это Константин подсказывает.
– Да нет же, – сбивается женщина-мишка. И сначала начинает: – Принесли мы вам в конверте…
– Пожеланье скорой смерти, – это снова Константин.
И сам от себя угорает, эм-си чёртов[6]. Алиса сердито толкает его локтем:
– Ты дурак, что ли? Так мы никогда не узнаем, чего у них там спрятано…
Сизый медведь сопит там у себя под костюмом и по бокам себя хлопает рукавицами. Видно, что недоволен, но кто ж его будет слушать. Между тем его медведица конверт кое-как разворачивает и читает вслух, уже без всяких стихов:
– Дорогая Алиса! На твой день рожденья твои родители дарят тебе… никогда не догадаешься… хорошую
новость. И вы, дети, не шумите, а послушайте, – тут женщина-мишка грозит нам всем пальцем. – Со следующей осени наша Алиса будет учиться в элитном-преэлитном колледже в Дубае! Обучение там стоит сто тысяч баксов в год!
– Там тепло, там яблоки, – это синий мишка сам себе под нос бормочет.
Алиса поднимает брови удивлённо:
– А почему не в Англии? Я хотела в Англии. Мне обещали Лондон. Чего там делать, в Дубаях этих?
– Да чего хочешь, – говорит Константин. – Море тёплое. Дайвинг. Притом можно вообще не учиться, просто тусить. А в Лондон сейчас всё равно никого не посылают, потому что санкции.
– Ничего не знаю, – Алиса губы надувает. – Я хотела в Лондон. Или в Шотландию в крайнем случае.
Пухлый мишка, который с заплаткой, громко хлопает в ладоши. А потом как заревёт песню дурным голосом:
Хороша страна Шотландия,
А Маврикий лучше всех!
Но гости правда как-то не сильно подпевают. И не аплодируют. Просто смеются и обсуждают, как они тоже своих родаков разведут на эти самые Дубаи и как они там будут друг к другу в гости ходить.
Только на Тимура грустно смотреть. Он стоит как в воду опущенный. И букетик так у него в руке и остался, уже совсем увядший.
Он видит, что я это вижу. Суёт мне букетик в руку:
– Макс, я отойду ненадолго. Ты тут побудешь немножко… вместо меня?
– Ты куда?
– Просто… подышу воздухом. Душно тут.
Ничего тут не душно, тут же кондиционеры, хочу я сказать. Но молчу. И он выходит за дверь. Я вижу сквозь широкие стёкла, как он идёт через двор, опустив голову, по дорожке мимо голубых ёлок.
Его ЛП Алиса этого даже не замечает. Опять в телефон смотрит.
– Пойдёмте лучше в гостиную, – говорит. – Мне пишут, что там уже стол накрыли. Пицца, бургеры, жареные колбаски… а вечером будет типа дискотека…
– Go жрать, – это Константин подхватывает.
Тут все гости реально обрадовались. И повалили всей толпой в большой зал. Оттуда потянуло чем-то вкусным.
Медведи потоптались, посоветовались – и грустно побрели на выход. Я остался один на стеклянной террасе.
– Я бы тоже съел чего-нибудь, – признался я нашей плюшевой лисичке. – Но есть вещи поважнее, чем поесть. Ты не поймёшь.
* * *
Тимур сидел на скамейке под фонарём в этом их бесконечном дворе. Хотя ещё было светло, фонарь уже горел вполсилы, красивым оранжевым светом. Может быть, поэтому Тимкино лицо казалось розовым, как у садового гнома. Розовым, но неживым.
Я присел рядом. Выбросил букетик в урну.
Тогда Тим спросил:
– Скажи, Макс, почему я такой дурак?
– Почему дурак?
– Ты же видишь. Никому я здесь не нужен. Зачем я вообще сюда поехал? Зачем тебя вытащил?
Я пожал плечами.
– Мне ты нужен, – сказал я. – Если с тобой что-то случится, мне твои родители голову оторвут.
– И всё?
– Возможно, и ещё что-нибудь. Кроме головы.
– Да я не про это. Просто… ты только из-за родителей?
– Не только из-за них, – признал я. – Ты же мой друг. Без тебя как-то совсем невесело будет. Даже если с тобой грустно и печально, вот как сейчас.
– Это ты честно?
– Без балды.
– Спасибо тебе. Только грустить мы больше не будем, Макс. Мы им всем ещё надерём задницы. Не знаю как, но надерём.
Поглядел я на него и улыбнулся. Потому что он тоже улыбался.
– Я с тобой, партнёр, – сказал я.
И тут мы с ним оба смотрим в одну сторону. А в той стороне, где забор и ворота, вдруг что-то яркое показывается и движется. А точнее – бежит по направлению к нам. Такое курносое, рыжее, на чёрных лапах. И с пушистым хвостом. Бежит и тявкает радостно.
– Это же Лисандр! – кричит Тим. – Санёк, привет! Ты
