Людмила, которая отродясь не была бесхарактерной, мрачно воззрилась на Зинаиду.

– Чует моё сердце, что добром это не закончится! Придётся принимать меры! – подумала она и снова вспомнила весёлую, громкую и шебутную Зинку, с которой они столько лет проработали на севере. – Как же ты так изменилась?

Глава 2. Нетто и брутто обид

Неправда, что люди не меняются. Ещё как меняются! Человек, с неприязнью рассуждающий о том, что дети – это визгливые и распущенные маленькие чудовища, через несколько лет вполне может замирать от счастья, находясь в эпицентре чудовищевращения – на детской площадке. И просто потому, что около него топает его собственное чуд… неее, что вы! Не чудовище, а чудо, щедро улыбающееся ему во все четыре имеющихся в наличии зуба. И от этого почему-то тает даже тень неприязни, и детский визг уже не раздражает, а всего лишь напоминает, что некоторое время назад он сам так же счастливо и заливисто пищал, катаясь с горки.

Тот, кто с брезгливостью и недоумением фыркал на владельцев кошек и собак, при некоторых изменениях в своей жизни вполне-вполне может стать кошатником, собачником и даже владельцем чего-то неожиданно экзотичного. И любить этих странных существ, так не похожих на людей, и беспокоиться за них, и наконец, осознать, что они умеют чувствовать не хуже нас, умеют радоваться и расстраиваться, скорбеть, умирать с тоски, сиять от счастья, да и просто любить.

Женоненавистник может внезапно влюбиться и найти свою, вовсе не ненавистную для него женщину, у которой он не станет выискивать недостатки. А решительная и абсолютно убеждённая в полной бесполезности мужчин женщина может наконец-то признать, что мужчины тоже люди, а вот этот, конкретный, ещё и любимый!

Не стоит ставить на человека увесистую и безнадёжную печать с надписью по краю «Человек не меняется» просто потому, что за свою жизнь меняется каждый, больше или меньше, вольно или невольно, заметно или подспудно, но это происходит.

Правда, эти изменения, к сожалению, не всегда хорошие. Бывает так, что из весёлой, заводной и радостной девочки-хохотушки вырастает яркая, открытая и приятная девушка, а потом… Потом у неё отрастают моральные когти, клыки и перепончатые крылья… И становится она чем-то вроде гарпии, заключённой в человеческое обличье.

Людмила слушала свою подругу, с которой они ещё в институте вместе учились, и злилась на себя:

– Дyрындa наивная! Я же сама! Сама её позвала! Соскучилась по старой подруге… Ну, не балда ли? С чего я взяла, что время на ней никак не отразилось и она так и осталась той самой моей Зинкой? Надо же было хотя бы пообщаться побольше, прежде чем звать, да ещё куда звать! Домой! В святая святых, можно сказать! И что мне теперь делать? Была бы она из Москвы, я просто попросила бы её уехать да и всё. А тут как?

Зина после выхода на пенсию уехала в Сыктывкар к родным. Денег у неё лишних не было – приезд к старой подруге был рассчитан до копейки и билет обратно куплен заранее.

– Сил нет всё это выслушивать… выставить её? И куда она пойдёт? На гостиницу у неё денег не хватит точно! Билет менять? Не знаю, можно ли будет получить за него всю стоимость и заказать новый… А денег на билет она точно не возьмёт! Ой, как же я и себя подвела, и её! Она-то, небось, тоже рассчитывала совсем на другой отдых – комфортный для себя!

Людмила постаралась просто отключиться от потока Зининых слов, закрыться от них, правда, голос старой знакомой всегда славился своей пронзительностью, так что это было непросто. В её сознание прорывались выражения:

– Жить надо для себя: всё равно никто не поблагодарит за помощь!

– Детей надо выкидывать из гнезда, вон, как птицы это делают!

– Внуки – дело детей. Я своё уже отвоспитывала – нечего мне чужую заботу подкидывать!

– Дармоедов хвостатых кормить – последнее дело, это только чокнутые с ними валандаются.

– Все мужики – неблагодарные гaды, ничего хорошего от них нет!

Людмила перебирала клубнику, стараясь не помять ягоды, и уныло размышляла о том, что её тактика не срабатывает.

– Она распаляется всё больше и больше. Такой… самозавод получается или самонавод… Нда, её бы военным конструкторам как образец идеального оружия! Сначала самозавелась своими же словами, потом самонавелась на цель, а потом каааак бахнет – и всё в труху! Одна беда – цели выбирает не те, по которым палить надо!

– Люда! Люд, ты меня что, не слушаешь? – Зинаида уже довела себя до такого возбуждения, что не могла усидеть на месте и, вскочив на ноги, заметалась по кухне.

– Честно? Не очень…

– Почему это? Ты что, со мной не согласна?

– Нет, – Людмила всегда избегала резких мер до последнего – как хирург отлично понимала, что ампутировать проще, чем вылечить. Одна беда, удалённое потом заново не вырастет, но, когда иного пути не было, решительности ей было не занимать: – Я с тобой не согласна!

– Че-го? В чём это? – Зинаида утвердила руки на том месте, где в юности у неё находилась талия, и воинственно уставилась на подругу.

– Могу прямо по пунктам… – вздохнула Людмила, аккуратно отставляя миску с клубникой подальше. – За помощь благодарности ждать не стоит – так сразу становится гораздо легче жить. Ты ведь не для благодарности помогаешь, а потому что сама чувствуешь необходимость в этом!

Зинаида мрачно сощурилась, но смолчала.

– Дети и гнёзда – старая теория, но в корне неверная – мы не птицы. Это у них птенцы часто больше никогда родителей не увидят, а мы-то живём не так!

Подруга стиснула зубы и сморщилась, словно что-то противное проглотила.

– Внуки… внуки – это счастье! Это продолжение тебя, причём полученное уже в том возрасте, когда ты в состоянии это осознать!

Зина заморгала глазами, словно туда попало что-то, но упрямо сжала кулаки.

– Животные… знаешь, их можно не любить – это личное дело каждого, можно не заводить, но вот назвать дармоедами никак нельзя. Не-не, не надо мне про то, что в деревне… как кошки мышей ловят, а собаки дом стерегут! Зин, ну, в самом-то деле. Ты же врач! Разве каждодневное и высокоэффективное избавление от стресса не благо? Я уже не говорю о побочных эффектах, а их хватает! Люди меньше страдают от одиночества, больше двигаются и смеются, легче начинают общение с себе подобными. А нормализация сердечного ритма и давления? А уменьшение суставных и мышечных болей? Зин, ну вот только не надо возмущённо надуваться. Ты не могла об этом не читать.

Людмила немного перевела дыхание и продолжила:

– Что там у нас ещё? Мужчины? Так ты сама отлично знаешь, что