скотина, ты подслушивал!

Он всё так же одет в серый костюм тройку, а на нагрудной кармане у него цепочка от часов. Выглядит как дворецкий. Крутой дворецкий.

— Вам что-то нужно? – хмурился отец, - И почему вы подкрались?

— Я подслушивал, - снова улыбнулся он, - Аналитический отдел нашей компании оценивает огромный потенциал Михаэля. Особенно после его исчезновения и возвращения. А наша фирма, как и страна, специализируется на технологическом развитии и нам как никому другому нужны гениальные умы. Американской Коалиции… увы не повезло с Материнскими Кристаллами, как вам, - аккуратно улыбнулся он.

Я посмотрел на родителей. Материнские Кристаллы? Это ещё что за мировое явление? Хотя откуда-то же энергетические кристаллы добывают? Может оттуда? Надо изучить этот вопрос.

Ведь если там мировая магия, то можно же… ну… себе забрать?

— И зачем вам отращивать обычную руку когда можно…, - американец перевёл на меня хитрый взгляд, - Кибернетический протез на основе магии и техномантии!

Я распахнул глаза и чуть не открыл рот. Кибер… НЕТИЧЕСКИЙ?! ДА ЛАДНО?! ВЫ УГАРАЕТЕ?!

А что это?

Для мальчика моего ментального возраста слово протез, кибернетический и магия – это красная тряпка. Примерно, как роботы и стрелялки.

— Вы нас хотите перекупить? – нахмурилась мама.

— Ну да, - честно ответил Найт.

— Вы под нас копаете…, - прорычал отец.

— Исчезновение Михаэля Анна признала сама в порыве истерики во время моего звонка. А возвращение – это общедоступная информация в больнице, - пожал он плечами, - Я не копаю. Это просто моя работа.

Родителям откровенно не нравился этот тип. Да никому он не нравился. Но говорит он как-то… слишком прямолинейно, что ли. В отличие от Альберта и всех приближённых Императора, Уайт не скрывает, не юлит и во всём признаётся. И это создаёт противоречивые чувства.

— Понимаю, вам и так оплачивают больницу и обучение, вам много чего предлагают. Дайте угадаю… Евгений за вас цепляется? И интересны ему, конечно же, только актёрские данные! Ну да, конечно, – хмыкнул он.

У мамы дёрнулась бровь. Уайт попадает ровно в цель.

— Вы понимаете, что значит быть должником дьяволу и некроманту? Думаете ваш Император делает это всё за бесплатно? – улыбка пропала с его лица, и он развернулся, - Ничего не бывает просто так. И однажды с вас потребуют плату, о которой не упоминали.

И уже второй странный мужик, второй шпион от второй страны, молча пошёл куда-то в сторону выхода с этого небольшого прибольничного парка.

Да уж…

Я и позабыл, что значит быть исключительным ребёнком. Все действительно так сильно хотят забрать у меня детство? Теодор и Август – проекты своих родителей, перспективный актив. Катя, Суви – товар, который принесёт прибыль при «продаже» в брак.

У детей высшего света вообще есть хоть шанс на нормальное детство? Или все вокруг рожают, чтобы с нас что-то поиметь?!

Дебильное высшее общество!

— А можно вопрос? – неожиданно спросил я Уайта.

— Конечно? – развернулся американец.

— Вы не оставляете звука шагов. Почему? Это магия?

У меня аномальный слух. Нечеловеческий. И тем не менее, даже сейчас – под Уайтом лишь прогибается снег, но шагов не слышно.

— А, это…, - он хмыкнул, нагнулся и задрал штанину по колено, - Потому что включён такой режим, Михаэль.

Там не было кожи. Не было плоти. Всё что было под его одеждой – серебренная сталь с мерцающими синими линиями.

Затем он задирает рукав, показываю металлическую руку, и расстёгивает пуговицу на белой рубашке, показываю ровно тот же метал с синими вкраплениями.

— Моё тело разорвало пять лет назад. Оставались лишь сердце и голова, а одарённым я никогда не был. «Оазис Интертеймент»… воскресила меня техномантией, - улыбнулся он, - И пока у вас Мёртвый Легион, у нас он Механический, - он застегнул рубашку и развернулся, - Плоть слаба, Михаэль. Когда-нибудь ты это поймёшь. До свидания.

Я промолчал, смотря вслед слиянию человека и машины. Так он и ушёл, оставляя нас наедине с мыслями.

И забавно, но мы с отцом подумали ровно одно и то же. Только он сказал это первее.

— И в итоге ты такой же должник, только не Императору, а прогрессу, - вздохнул он, качая головой.

— Теорема Эскобара, - покачала мама головой, - Ладно, пойдёмте собираться. Скоро ведь на выписку.

Я глянул на своего недостроенного снеговика. Затем на свою отрубленную руку. Блин…

А с протезом бы давно достроил.

— Эх…

*****

Это произошло буквально с порога. Я уже предвкушал возвращение домой. Уже радовался запаху подъезда, даже улыбнулся бомжу во дворе! Ностальгия щекотала мозг, предвкушение Земной жизни и человеческих благ зажигали во мне радость!

Но последствия моих действий, похоже, теперь никогда от меня не отстанут.

На пороге стояла бабушка и уже нас ждала.

— Бросайте вещи, я вас телепортирую, - сказала она.

Мама недоумённо на неё посмотрела, а батя… такое ощущение, что знал о чём речь. Будто был предупреждён. Я заметил его странную реакцию. А ну ка?..

— Куда, бабуль?.., - спросила мама, скидывая мой рюкзачок, потому что тяжести мне пока нельзя.

— Ко мне в дом.

— А… зачем? Мишка только же вернулся?

— Увидите.

Она была немногословна. Впрочем, как все эти полмесяца. Я же говорил, что мы виделись раза три? Она извинялась, переживала, что так резко меня навещает, но я знал чем она занимается, и что у неё на уме.

И сейчас это достигло апогея, что прекрасно по её немногословию.

Мы встаём в круг, бабушка берёт нас за руки и нас поглощает огненная вспышка! На удивление, телепорт у Василисы очень мягкий, мои силы он почти не жрёт, так что можно.

Пах! Мы вываливаемся в привычном дворике бабушкиного дома! Снежок, птички поют, утро. Эх, ляпота! Как же я по этому ску…

— Михаэ-э-эль! – я услышал женский бархатный голос.

По спине побежали мурашки. Я поворачиваюсь и вижу её. Высокую, черноволосую. Одетую как снегурочка, только в фиолетовое и вычурное.

— Ну какой ты хорошенький! По-моему, даже меньше стал! Ну какой лапочка, ха-ха! Михаэль, я так рада что ты вернулся! – защебетала она, а её глазки засверкали.

Я чуть не пришёл в ужас. Во-первых, потому что это женщина, а во-вторых…

— Вивьен! Ты-то что здесь забыла?! – указал я на неё рукой.

Ыа-а-а, меня привели в ловушку! Какого чёрта она на территории дома, она ни