Шрифт:
Закладка:
– А что у нас в тылах у Рокоссовского и Ватутина? – не выразив пока своего отношения к оборонительному предложению, Сталин посмотрел на расположение Центрального и Воронежского фронтов. Командующие не без оснований считались его любимцами, на их тактическое чутье можно было всецело положиться, но Ставка на то и создавалась, чтобы координировать, вплетать в один узор обстановку на всех фронтах и в тылу.
Жуков и Василевский посмотрели на Антонова. Тот, как начальник оперативного управления Генштаба, лично занимался детальной проработкой будущей операции. Алексей Иннокентьевич не выделялся харизмой среди своих великих начальников, хотя, как и они, повоевал изрядно с первого дня войны – и под Киевом, и в Закавказье, и на Черноморском побережье. Так что его кандидатуру на должность первого заместителя начальника Генштаба – начальника Оперативного управления Сталин в конце прошлого года утвердил без сомнений.
– Товарищ Сталин, мощности тылового обеспечения наращиваются, из-под Сталинграда в район курского выступа уже прибыло 26 паровозных колонн с общим парком 600 паровозов. Загвоздка в другом – в малой пропускной способности железной дороги, к тому же постоянно находящейся под бомбежками. Наиболее сложное положение с подвозом материальных средств у Воронежского фронта, в тылу которого курсируют всего 16 паровозных пар в сутки.
Долго рассказывать Верховному главнокомандующему про военные трудности считалось бессмысленным, тому требовались конкретные проработанные предложения по их преодолению, и Антонов не злоупотребил вниманием.
– Есть предложение в кратчайший срок построить новую железнодорожную ветку от Ржавы до Старого Оскола, – генерал армии положил карандаш на месте будущей трассы.
Исходя из масштабов карты и длины остро заточенного карандаша, длина предполагаемой дороги вкладывалась в сотню километров, и Сталин впервые нетерпеливо посмотрел на начальника оперативного управления – дальше.
– По некоторым сведениям, до войны там намечались проектные работы по строительству железнодорожной ветки, – поспешил уточнить Василевский. – Из специалистов «Воентранспроекта» уже создано семь изыскательских партий, они выехали непосредственно на место возможной стройки и в течение двух недель подготовят необходимые обоснования.
Это на данном этапе могло означать точку в докладе, и Сталин посмотрел на часы. Военачальники стали во фронт. Вместо слов Верховный главнокомандующий подошел к карте, синим карандашом вывел в ее правом углу подпись: «И. Сталин».
Предварительный план утверждался…
Менее чем через два месяца, 8 июня, такая же подпись появилась на постановлении Государственного комитета обороны «О строительстве линии Старый Оскол – Ржава», получившей кодовое наименование «Строительство № 217». Железную дорогу протяженностью 96 километров по облегченным техническим условиям предписывалось соорудить в период с 15 июня по 15 августа. Кроме специализированных железнодорожных подразделений и мостовиков на строительство линии привлекалось более 20 тысяч человек из числа местного населения Курской и близлежащих областей.
– Лаврентий Павлович, – уже после подписи Сталин поднял министра внутренних дел Берию, присутствовавшего на заседании ГКО. Однажды осенью 1933 года тот заслонил вождя собственной грудью во время прогулки на катере по озеру Рица, когда береговая охрана, не разобравшись с ситуацией, открыла огонь по неизвестной лодке. Теперь требовалось защитить важнейший стратегический объект перед схваткой на Курской дуге. И хотя после разделения НКВД на Наркомат государственной безопасности и Министерство внутренних дел защита подобных объектов относилась к ведению госбезопасности, по многолетней привычке и личному доверию бывший руководитель НКВД внушал вождю больше надежды: – Такую стройку будет трудно скрыть от немцев. Позаботьтесь о ее безопасности.
Министр обвел присутствовавших таким взглядом, словно накрывая их не блеском своих очков, а колпаком. Он, Лаврентий Павлович Берия, с разделением своего всесильного НКВД ничего не утратил – ни силы, ни влияния. И об этом никому не следует забывать.
– Будет исполнено, товарищ Сталин.
Глава 3
Работа на объекте 217 велась перекатами. В одном месте еще только обозначали вешками будущее направление трассы, в другом засыпали котлованы, в третьем рыли тоннели в слишком крутых для паровозной тяги склонах, а в четвертом уже прибивали костылями рельсы к уложенным шпалам.
Бригада Валентины Ивановича Прохоровой возилась с земляными работами на формировочной горке. Фронтовичка, потерявшая на войне правую руку, бригадир своим прямолинейным характером и цепкой хваткой заслужила среди строителей мужское отчество, но от своих принципов никогда не отступала, ласковой быть не стремилась, хваталась за любую работу. И, когда от основной трассы стали отводить всевозможные рукава для отстоя составов и другие бригады категорически отказались уходить с главной ветки, именно она согласилась перевестись на строительство совсем не героической по сравнению со всей остальной стройкой формировочной горки.
– Это такой объект, без которого дорога никуда не двинется. А потому нормы выработки оставляем прежние – до 200 процентов за смену, – выстроив бригаду, отчеканила Валентина Иванович.
Дородная, с крупными женственными формами, короткой стрижкой под пилотку, она вкупе с армейской исполнительностью и скрупулезной четкостью внушала окружающим непререкаемый авторитет. Никто не удивился, когда именно она объявила и соревнование среди всех бригад стройки, вывесив вдоль своего объекта написанный белилами по красной материи, непонятно где добытой, лозунг «Работать по-фронтовому».
Так и работали – по 2–3 нормы в смену.
Насыпь уплотняли трамбовками Наталья и баба Лялюшка. Не имевшая своих детей, баба Ляля любовно растила на своих коленях всю поселковую детвору и черты лица имела мягкие, выражение глаз, несмотря на 60-летний возраст, распахнутое на мир. Наталья, благо что числилась еще в девках, успела до войны походить в поселковых активистах. При этом косу под красные косынки не обрезала, за модой старалась следить по журналу «Работница» и по фильмам. Даже на стройку взяла любимое платье с фонариками на плечах: победу приближать ехала, а не каторгу отбывать. Может, и стала бы в поселке просто первой модницей, но, когда погиб на финской жених, закрылась работой, достигнув на ней и высоких должностей, и грамот, и первых мест в президиумах.
День едва близился к обеду, и, чтобы экономно распределить силы до вечера, Наталья и баба Ляля старались не отвлекаться на разговоры и не зыркать по сторонам. Обернулись лишь на треск сучьев за спиной.
Из леса вытаскивала на плече бревно Зоря, семнадцатилетняя крестница бабы Лялюшки.
– Стой там! – строго крикнула она девчушке. Оставив колотун, поспешила вниз на помощь. Сдвинула девушку от комля к более тонкой верхушке осины. И только после этого, выворачивая шею, выговорила: – Кому говорила не поднимать тяжестей? Убитому пленному? Или у тебя самой все выкатывается из головы?
Напряглись,
