вылезла из кровати и поплелась в сторону прохладного коридора. Плевать, что в одной пижаме. Я гостей не ждала. Глаза пытались приспособиться к тусклому освещению, а ладони то и дело сжимались в кулаки, будто бы я шла не просто открывать дверь, а, как минимум, двигалась к своему сопернику на ринге.

Всё это время стук не прекращался, напротив, он становился с каждым мгновением все громче и настойчивее. Оказавшись у самой двери, я невольно нахмурилась, испытав любопытство и беспокойство одновременно. И кому это так неймется увидеть мою заспанную мордашку? Сережка что ли вернулся? У родителей-то свои ключи были.

Ответа на свой вопрос я не получила даже тогда, когда посмотрела в глазок. На лестничной площадке было слишком темно, видимо, снова перегорела лампочка. Так что мне не оставалось ничего, кроме того, чтобы набрать в легкие как можно больше кислорода, после чего крикнуть громко и как можно уверенно:

— Кто там?

— Сосед снизу. Вы нас топите! — голос незнакомца, хоть и приглушенный, звучал не менее настойчиво, чем стук того же авторства. — Открывай быстрее, сейчас до подвала всех зальёшь!

Прежде чем что-то понять и испугаться, я повернула дверную ручку и распахнула тяжелую деревянную дверь. Передо мной стоял высокий мужчина, лицо которого было скрыто под капюшоном потертого плаща. Такие уже лет триста никто не носил. А если и носил, то явно приравнивался к числу блаженных или лицам без определенного места жительства. Я даже принюхалась зачем-то, словно в попытке учуять весь спектр благоухания незваного гостя. Однако, кроме запаха пыли и едва уловимого дождя, не почувствовала ничего.

И почему-то именно это заставило меня напрячься, неприятная волна холодка невольно пробежала по спине. То ли аура от мужчины в плаще исходила какая-то не такая, зловещая что ли, то ли я уже… того самого.

Все произошло слишком быстро. Когда я инстинктивно отступила назад, мужчина вдруг сделал какой-то непонятный пасс рукой в мою сторону. Моё еще не проснувшееся тельце неведомой силой отшвырнуло к противоположной стене, я и моргнуть не успела. Больно ударившись головой и спиной, мешком скатилась на пол, не в силах сдержать стона. В глазах на пару мгновений потемнело. И этого времени оказалось достаточно для того, чтобы неизвестный мне мужчина успел закрыть дверь и, подойдя ко мне, снять капюшон с головы.

Внешность гостя мне не понравилась. Он был абсолютно лысый, с непроницаемым выражением лица, подобно застывшей каменной скульптуре. Я не заметила ни единого отражении эмоций, кроме колючего, пронизывающего буквально до костей взгляда. Незнакомец совершенно точно был опасен, а еще… очень и очень зол.

— Ну, давай знакомиться? — наклонившись, с гадкой неественной улыбкой выдал мужчина. Голос его был скрипуч и размерен, словно медленное вращение древней старой мельницы, ржавые шестеренки которой скрежетали друг о друга. Я такие только в фильмах ужасов и слышала.

— Охренеть, это вас на курсах пикапа так заряжают что-ли? — нервно вздохнув, попыталась слабо отшутиться, понимая уже, что ничем хорошим происходящее не закончится. Одно то, что он без прикосновения откинул меня в сторону, заставляло волосы на голове шевелиться. Это определенно был не просто городской сумасшедший и не местный уличный запивака. О, нет, это кто гораздо-гораздо страшнее…

— Дерзкая, — хмыкнул одобрительно мужчина и, выпрямившись, сделал очередной пас рукой в мою сторону. Мои ладони тут же сомкнулись вместе в области запястий, по типу наручников. Не могла их разлепить, но и не видела ничего, что могло бы их связывать. В этот момент паника начала затапливать сознание. Казалось, я схожу с ума…

— Ты теперь моя посылка, — помогая мне подняться, точнее просто подхватывая меня под локоть и как пушинку ставя на ноги, проговорил будничным тоном… хрен пойми кто. — Будешь хорошей девочкой, и я тебя живой оставлю.

— Как раз этого я и не умею, — хмуро предупредила его, осознавая что обречена. Мысли метались с одной на другую, я уже перестала гадать на тему того, что здесь происходит. Какой смысл, если этот кошмар очень сильно походил на реальность, суровую, искаженную, дико пугающую, но… судя по разрывающей висок боли, ни черта не являющуюся просто сном!

— Научишься. Жить захочешь, и не так вывернешься, — заржал этот философ. Противно так, каркающе, отчего я дернулась, словно меня вновь пришибло неведомой силой и тут же принялась искать глазами пути спасения.

Однако, незнакомец довольно быстро считал мой взгляд, неодобрительно покачав головой. В его холодных безумных глазах сверкнуло превосходство, от которого я сжалась, напрягшись всем телом. Он вытянул руку и медленно сжал ее в кулак, палец за пальцем, нашептывая беззвучно себе под нос неведомые мне слова. И именно благодаря этим действиям, пусть и казалось это максимальном нереальным, я тут же начала проваливаться в спасительную тьму. Лишенную боли и страданий, но отчего-то пугающую гораздо сильнее. Последней мыслью было, что найдут меня только в понедельник утром.

Всё-таки сектанты!

Приходила в себя с трудом. Голова ужасно гудела, во рту пересохло, а ещё очень болели руки. Сознание возвращалось постепенно. Я начала слышать звуки вокруг, чувствовать запахи. Но глаза открывать не спешила, насторожившись.

Во-первых, пахло сыростью и затхлостью, чего быть не должно ни у меня дома, ни в больнице. Во-вторых, теперь я точно понимала, что болтаюсь в воздухе, подвешенная за руки. Поэтому они и болели. Что-то впилось в кожу, отчего запястья затекли. Меня похитили? Это был грабитель? Но что у меня брать, кроме телевизора и ноутбука? Выкуп за меня большой точно не дали бы. Медленно, с осторожностью, я попыталась открыть глаза. Было невероятно тяжело это сделать. Казалось, веки налились свинцом. А когда все это удалось, сфокусировать взгляд удалось только со второй попытки.

Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Взору моему открылась темница, прямо как в исторических фильмах или ужастиках. Темный короб помещения без окон, только на стенах два светильника друг напротив друга являлись источником света. Дверь находилась слева от меня, маня одним своим существованием. А я же сама была подвешена за руки цепями под потолком.

Сознание захлестнула волна паники. Меня похитил маньяк, и сейчас будет, как минимум насиловать, а как максимум, резать на части. Больше мое воображение ничего подкинуть не сумело. Освободить руки было невозможно, от боли в них уже хотелось скулить. Крюк, за который подвешены цепи, был полностью вбит в потолок, и вариант раскачаться отпадал сам собой. Радовало то, что я была в своей одежде. Если, конечно, пижаму с шортами можно таковой считать.

Пока я думала,