Шрифт:
Закладка:
Кто-то шальной бросился ему под ноги. Разве можно пересекать путь Мастера? Немыслимо. Если только пресекать…
Новая мысль созрела внезапно.
Мелькнула всклокоченная светлая голова на уровне его талии. Босые пятки лихо ринулись прочь. Мальчишка был шустрым: понял свою оплошность и теперь норовил поскорее удрать.
Кейто ухмыльнулся и поймал мальчугана длинным кобальтово-черным щупальцем. Одним из восьми. Восьмилапый демон – вот какие непристойности кидали ему в спину. Он не возражал.
Паренек не взвизгнул, лишь с ненавистью и вызовом выпучил на Кейто сиреневые глаза – мгновениями алые.
– Торопишься что ли куда, остолоп? – произнес Кейто свои первые слова Мастера.
– Да пошел ты, козел. Не твое стариковское дело.
Стариковское? Неужели он уже старик? Кейто не знал времени, как и не ощущал границ пространства. В мире духов время текло иначе, а что было до его смерти – он не осмеливался вспоминать. Значит, мальчуган все-таки дурнее, чем показалось сперва Кейто.
– Зовут тебя как?
Юнец пожал плечами: мол, «не знаю» или «да какая к демону разница». Кейто кивнул словно самому себе. Демон разницу видел, как и очевидную выгоду.
– Идем со мной, юный Кейто, – обратился он к мальчугану.
Время летело, нарастало почками, расцветало, пожухлыми листьями сбрасывалось в пустоту, обнулялось. И снова набирало высоту.
– Кейто! Кееей-тооооо! Давай же, дурень, не ленись! Тащи эти ящики туда! Вон туда!
– Я больше не могу!
– Довольно ныть! Пшел!
В ящиках лежали сотни мечей с изогнутыми клинками, напоминавшими когти огромных птиц. С ящика слетела крышка, сверкнуло гладенькое лезвие. Кейто не думая схватился за рукоятку стиги, и та мигом приросла к руке, нашептывая ему нехорошие мысли. «Да сколько можно терпеть этого вонючего осла, мастера-растяпу! Он же пельменей себе сварить сам не может! Ну какой из него Мастер! Другое дело ты, Кейто…»
– Кейто, как закончишь, свари-ка мне пель…
Стига легко вошла в хрупкое на вид тело. Изо рта мастера хлынула кровь, а губы благодарно изогнулись в улыбке.
– … о да, – выдох. Последний.
Но не последний.
Время опрокинулось. Мужчина повертел в руках песочные часы и отбросил их в сторону, позволяя им разлететься осколками.
– Сколько можно? Таких тупиц еще поискать! Кейто! Я ненавижу вас! Всех вас!
Он зарыдал. Слезы смешивались с песком, насыщая почву. Падая, зернышки тяжелели, набухали. Время терпеливо шло дальше. Все повторялось. Все неизменно повторялось в его личной преисподней, в этом мире, где он оказался после падения. Он не помнил, кто убил его, но помнил ту, которая хотела убить его, но погибла сама. Он подвел ее. И мечтал лишь об одном – все исправить.
Однажды он услышал далекую мелодию. Она пронзала серую толщу мироздания, иссушала океан, который отделял его от… от чего? Он забывался, он вспоминал. Эта музыка заставила его изумленно поднять голову и впервые по-настоящему осмотреться.
Среди серых громадин зданий ползали гигантские черепахи – тяжеловесные, неторопливые, с панцирями цвета асфальта. На одной из них Кейто увидел женщину. Лицо ее было сокрыто огромным куполом шляпы. Стоило женщине зашевелиться, как замерцал сам воздух.
– Идем, тебе пора, – раздался знакомый голос, окутанный хрустальным звоном. – Тебе пора, Октавиан… Помоги.
Спазм сдавил горло Кейто, когда он услышал имя, данное ему при рождении, но не подал виду. Губы содрогнулись в гримасе.
– Откуда тебе известно мое имя? – прохрипел он. – Кто ты?
– Ты забыл меня? – в голосе женщины звучала печаль. – Октавиан, помоги…
Да, он хотел забыть, выбросить Юстиану из сердца. Мысли о ней причиняли невыносимую боль. Возможно, забудь он абсолютно все, уже давно опустился бы на самое дно этого ада. Отчего же он не умер, когда ему следовало исчезнуть? Запределье оказалось еще более жестоким местом, чем верхний мир. И даже смерть не была к нему милостивой, забросив в чужие края.
Теперь черепаха с наездницей удалялась, ускорялась, как само время. Он еще никогда не видел таких быстрых черепах. И никогда не любил так сильно. И не полюбит. Он будет терзаться здесь до скончания времен от собственного бессилия. В этом его наказание.
– Прекрати уже жалеть себя, – донесся полный тоски голос девушки, растворившийся в назойливой мелодии. Песня проникала ему в голову и, как бы он ни сопротивлялся, бередила чувства. – Помоги же мне.
Мелодия переросла в нечеловеческий крик – он прекрасно знал этот звук, сам множество раз исторгал его в пустоту, желая смерти и облегчения. Неужели Юстиана все-таки тоже попала в мир духов? Неужели и ее подвергнут пыткам? Но за что?
Кейто побежал следом за девушкой, но черепаха оказалась быстрее. Его это только раззадорило, вызывая ухмылку на бледном лице. Может быть, он загоняет себя до смерти, в конце-то концов.
Серые здания вокруг сжались до одной точки и вновь расширились, обретая новые очертания. Темнота больше не жалила холодом, ароматный воздух едва не лишил его сознания. В носу защекотало, и ему самому захотелось петь от этой сладости.
Вот только он не мог различить ничего кругом: предметы имели смутные очертания, как во сне. Но он ведь так давно не спал: в мире мертвецов это ни к чему. Что-то влажное коснулось его рук, и Кейто понял, что совсем иначе ощущает их. Они как настоящие!
Музыка теперь была повсюду, вместе с громким смехом и радостными голосами она будто затекала демону в уши, наполняя его, как сосуд.
Ладони нащупали шелковистые локоны с атласной ленточкой. Тряхнув головой, Кейто попытался сбросить этот морок, но ничего не вышло. Хотя глаза не видели, другие органы чувств доказывали одно: тело ожило, а в руках он держал девушку. Неужели ту самую, что некогда украла его сердце и разбила вдребезги?
Демон вдохнул аромат корицы, витавший над шелковистой макушкой девушки. Коснулся атласной ленты среди волнистых прядей. Девушка прохрипела, и Кейто понял, что сдавливает ей горло, заставляя замолчать, прекратить этот зов. Но музыка не исчезала.
– Ты не она, – произнес он, будто сам пытался это осознать. – Зачем тогда ты звала меня?
– Я… – пискнула девушка. – Я не…
Ее голос оборвался, а тело обмякло. Он поднес ладонь к лицу, пытаясь определить запах с металлическими нотками. О да, он был знаком ему. Кровь.
