Соперником О. Ц. Гарра был Клагхорн, старейший из семейства Клагхорн. Как и О. Ц. Гарр, изысканные признаки Хэйджорнского общества привились Клагхорну так же легко, как рыбе — умение плавать.

Он был меньшим эрудитом, чем О. Ц. Гарр, и едва ли столь многосторонним, так как его главной специализацией были Мехи — их физиология, лингвистические формы и социальные системы. Речи Клагхорна были более глубокими, но менее увлекательными и не столь резкими, как у О. Ц. Гарра. Он редко употреблял экстравагантные сравнения и аллюзии, характерные для речи Гарра, предпочитая почти начисто лишенный словесных украшений стиль. Клагхорн не держал Фан. Четверка О. Ц. Гарра, состязавшаяся на парадах Элегантности в Газе, была встречена восторженно, а на Обозрении Старинных Камзолов выступление Гарра редко кто затмевал. Яркий контраст между двумя Джентльменами существовал и в области их философских взглядов. О. Ц. Гарр был традиционалист, преданный сторонник своего общества, безоговорочно подписывающийся под всеми его принципами. Его не мучали ни сомнения, ни чувство вины, он не испытывал ни малейшего желания изменять условия, позволяющие жить весьма богато не более чем двум тысячам Леди и Джентльменов.

Клагхорн, хотя и ни в коем случае не был искупленцем, был известен тем, что испытывал неудовлетворенность общим укладом жизни в замке Хэйджорн и спорил столь аргументированно, что многие отказывались его слушать, поскольку им становилось неуютно; но не поддающееся определению недомогание старого Джентльмена зашло глубоко, овладело умами, и у Клагхорна появилось немало мстительных сторонников.

Когда наконец пришло время подсчитывать голоса, ни О. Ц. Гарр, ни Клагхорн не сумели набрать достаточного их количества. В конечном итоге этот пост был предоставлен Джентльмену, который никак не ожидал его получить, даже при самых оптимистических прогнозах: Джентльмен с достоинством, но без большой глубины; без легкомыслия, но равным образом и без живости; приветливый, но не склонный навязывать свое суждение по какому-либо вопросу Это был О. К. Шарль, новый Хэйджорн.

Шесть месяцев спустя, в темные предрассветные часы, Хэйджорнские Мехи покинули свои квартиры и отбыли, прихватив с собой энергофургоны, инструменты, оружие и электрическое снаряжение. Это была акция, явно запланированная давно, потому что таким же образом отбыли Мехи и из остальных восьми замков…

Первоначальной реакцией в замке Хэйджорн, как и повсюду, было неверие, затем — бурный гнев; потом, когда был осознан смысл и значение этой акции, — ожидание несчастий и бед.

Новый Хэйджорн, вожди кланов и другие соответствующие Нотабли, назначенные Хэйджорном, собрались обсудить вопрос в формальной палате совещаний.

Они сидели вокруг большого стола, покрытого красным бархатом: Хэйджорн во главе, Ксантен и Иссет слева от него, Оверэльф, Ор и Бодри справа, потом — другие О. Ц. Гарра, И. К. Линус, О. Г. Берналь, математик-теоретик больших способностей, В. Ф. Вайнса — сметливый антиквар, распознавший местоположение многих древних городов (Пальмиры, Любека, Занесвилля, Бертонана, Тренте, Массилии). Совет заполнили соответствующие старейшины семейств: Марук и Модук из клана Ор; Квей, Розет и Иделсия — из клана Квантан. Вегус — из клана Иссет. Клах Горн из клана Овервиль.

В течение десяти минут все сидели молча, приводя в порядок свои мысли и совершая молчаливый акт психической настройки, известный как «интрессия».

Наконец Хэйджорн заговорил:

— Замок неожиданно лишился всех своих Мехов. Нет нужды говорить, что это неудобное обстоятельство должно быть урегулировано как можно быстрее. Тут, я надеюсь, не может быть иного мнения.

Он оглядел сидящих за столом. Все толкнули вперед таблички из слоновой кости, означавшие согласие, — все, кроме Клагхорна, который, однако, не поставил свою табличку стоймя для выражения несогласия.

Иссет, строгий седой джентльмен, величественный и красивый, несмотря на свои восемьдесят лет, произнес мрачным голосом:

— Я не вижу смысла в обдумывании или проволочках — ясно, что мы должны сделать. Признаю, что Крестьяне — плохой материал для рекрутирования и превращения в вооруженных солдат, и тем не менее мы должны собрать их, снабдить сандалиями, плащами, оружием, дабы они не дискредитировали нас, и отдать их под хорошее руководство О. Ц. Гарра или Ксантена. Птицы могут отыскать этих бродяг и, когда мы их выследим, то прикажем Крестьянам задать им хорошую трепку и чтобы они пригнали их сюда рысью.

Ксантен, тридцатипятилетний, чрезвычайно молодой для вождя клана, отъявленный смутьян, покачал головой:

— Эта идея привлекательна, но непрактична. Крестьяне просто не смогут тягаться с Мехами, как их ни тренируй.

Заявление было абсолютно точным. Крестьяне, мелкие шестидюймовые человекообразные, происходившие со Спики-10, были не столь робкими, сколь неприспособленными совершать акты насилия.

За столом воцарилось мрачное молчание.

Заговорил О. Ц. Гарр:

— Эти псы украли наши энергофургоны, а меня так и подмывает поехать и пригнать этих наглецов обратно хорошим кнутом.[1]

— Затруднительный вопрос, — заметил Хэйджорн, — это сироп. Естественно, они унесли с собой все, что смогли. Когда он иссякнет — что тогда? Они умрут с голоду? Для них уже невозможно вернуться к первоначальному питанию — что там у них было?.. Болотная грязь? Э-э, Клагхорн, я не эксперт в таких делах. Могут ли Мехи вернуться к диете из грязи?

— Нет, — ответил Клагхорн. — Соответствующие органы у взрослых особей атрофировались. Если же детеныш начнет с этой пищи, то, вероятно, он выживет.

— Именно это я и предполагал. — Хэйджорн многозначительно нахмурился, уставившись на собственные стиснутые руки, чтобы скрыть полное отсутствие у него какой-нибудь конструктивной программы.

Джентльмен в темно-синем одеянии, Бодри, появился в дверях. Он остановился, высоко подняв правую руку, и поклонился собранию.

Хэйджорн поднялся на ноги:

— Подождите. Б. Ф. Роберт, какие у вас новости?

Поклон новоприбывшего означал важные вести.

— Новость-послание, переданное из Хальциона. Напали Мехи. Они подожгли строения и всех перебили. Радио смолкло пять минут назад.

Все круто обернулись, некоторые вскочили на ноги.

— Перебили?! — прохрипел Клагхорн.

— Я уверен, что ныне Хальциона больше нет.

Клагхорн сел, уставившись в пространство, смотря невидящим взглядом. Другие обсуждали страшную новость осипшими от потрясения голосами.

Хэйджорн, опомнившись, призвал совет к порядку:

— Это крайняя ситуация — и тягчайшая. Наверное, за всю нашу историю. Я честно заявляю, что не могу предложить никаких серьезных контрмер.

— Что насчет других замков? — спросил Овервиль. — Они в безопасности?

Хэйджорн повернулся к Б. Ф. Роберту:

— Не будете ли вы настолько любезны, чтобы установить общий радиоконтакт со всеми другими замками и спросить, каково их положение?

— Другие столь же уязвимы, как и Хальцион,