В мае 1910 г. греческая королева Ольга и князь Гавриил Константинович отправились на российской канонерской лодке «Черноморец» в Триест, а оттуда в Россию. Вероятно, помимо гостевого визита, она намеревалась посоветоваться со своим родственником, российским императором, относительно греческих дел»[19].

В дипломатических донесениях всё чаще указывалось на плачевное состояние греческой армии. Чтобы привести её в боевую готовность, были нужны средства, которых государство не имело. В связи с этим Греция нуждалась в заключении внешнего займа, который удалось получить в Англии и Франции в июле 1910 г.[20] 40 млн франков давали возможность реорганизовать армию для нового этапа борьбы за воссоединение греческих территорий, который наступил в период Балканских войн 1912–1913 гг. В начале октября 1912 г., когда стало ясно, что приближаются военные действия, российский посланник Демидов сообщил в свой МИД, что финансовые средства, которыми располагает греческое правительство, позволяют ему вести войну в продолжение пяти месяцев, не прибегая к кредиту. Именно поэтому греческий министр финансов уполномочил Панэллинскую лигу в Америке выпустить беспроцентный патриотический заём в 1 млн долларов с погашением в 10 лет. Демидов считал, что тяжёлое финансовое положение должно повлиять на стремление греческого правительства как можно скорее покончить с войной[21].

В октябре 1912 г. началась Первая Балканская война, и в том же месяце критские депутаты были торжественно приняты Венизелосом в Афинах. Начиная с этого времени европейские державы стали постепенно уводить свои суда из критских вод. 1 февраля 1913 г. генерал-губернатор Крита Драгумис поднял в Суде греческий флаг, как эмблему окончательного воссоединения Крита с Грецией.

В период Балканских войн в Российскую императорскую миссию стали поступать телеграммы из различных областей, населённых греками, которые просили поддержки России в их устремлении присоединиться к Греции. Такая просьба поступила с острова Самос где, как сообщал Демидов, свергли власть князя Самосского и сформировали правительство под председательством греческого агитатора Софулиса. Греческое правительство считало такое положение переходной ступенью к присоединению острова к Греции. Европейские державы, гарантирующие особый статус острова, негласно соглашались с новым положением вещей. «С нашей точки зрения, –писал российский посланник, – названный вопрос, очевидно, затруднительный и щекотливый. Нам остаётся либо вмешаться (что едва ли соответствует нашим видам), либо смотреть сквозь пальцы на происходящее, до восстановления, по окончании войны, новых законных порядков»[22]. Вмешиваться Россия не стала, по сути, заняв позицию, сходную с позицией европейских держав. В феврале 1913 г. в Российскую миссию доставили воззвание жителей острова Родос. Суть его заключалась в следующем: «…изгнанные итальянскими властями с острова Родоса городской Голова и городские старшины протестуют против своего изгнания и выражают от имени своих сограждан решимость добиться присоединения острова к Греции»[23]. Это решение было принято Народным собранием острова, а текст воззвания был направлен греческому правительству и представителям держав в Афинах.

В апреле 1913 г. Демидов сообщил, что им получено 12 телеграмм из разных местностей Эпира, в которых население просило его ходатайствовать перед императорским правительством «о признании за собой греческой национальности» и поддержать их присоединение к Греции. Петиции прислали: Янина, Дельвино, Корина, Филиатес, Парамифия, Тепелини, Маргарита, Аргирокастро, Премети, Химарра, Лесковики, Вувуса[24]. После установления албанской границы, города Корича и Аргирокастро отошли к Албании. В феврале 1914 г. собравшиеся в Аргирокастро эпирские делегаты выбрали из своей среды комиссию под председательством господина Кристакозографоса – бывшего министра иностранных дел и губернатора Эпира, для выработки обращения к представителям иностранных держав в Афинах по поводу тяжёлого положения населения северного Эпира вследствие решения, принятого на их счёт державами. В связи с этим эпироты отказались подчиниться решению держав, предпочитая бороться за свою независимость. Однако, как писал Демидов, прежде чем приступить к активным действиям, население Эпира решило обратиться ещё раз к вершителям своих судеб с просьбой изменить столь тяжёлое для них решение[25]. Не получив поддержки держав, греческое население Эпира начало активную борьбу против присоединения к Албании. Об этом сообщал консул в Янине[26]. В то же время греческое правительство обратило внимание держав на желательность присоединения к Греции некоторых деревень в долине Аргирокастро, мотивируя это этническими, стратегическими и экономическими соображениями, а также попросило предоставить особые гарантии Химаре, которая всегда пользовалась автономией. И, наконец, греческое правительство полагало, что пролив Корфу будет подчинён условиям особого и действительного нейтралитета[27]. В вопросе о нейтрализации пролива Корфу Россия считала, что, помимо европейских держав, в обсуждении должны принять участие также Греция и Албания, так как ещё трактатом 1864 г. устанавливался вечный нейтралитет островов Корфу и Паксоса[28]. Вне границ Греции оставались острова Имброс, Тенедос и Кастеллоризо. В связи с этим Греция выразила надежду, что греческое население островов, вынужденное смириться с этим, сохранит свободу церкви, школы и другие льготы, которыми оно всегда пользовалось. В своём донесении российский дипломат с пониманием и участием комментировал позицию греческой стороны, «которая не может скрыть своего горя вследствие необходимости отказаться от этих трёх островов. Как ни тяжела для Греции необходимость отказаться от населения, связанного с нею религией, культурой и национальным самосознанием уже тысячи лет, правительство всё же, согласно решениям держав, приказало своим войскам в установленный срок эвакуировать территории, передаваемые Албании»[29].

В ноябре 1913 г., когда началась активная реорганизация греческого флота, в беседе с Демидовым Венизелос жаловался на недостаток средств для приобретения продающегося в Англии бразильского дредноута, который намеревалась купить Турция, снабжённая иностранными деньгами. В связи с этим в доверительном письме министру иностранных дел С. Д. Сазонову Демидов высказал свои соображения: «Приобретение дредноута Турцией ещё менее отвечает нашим интересам, и если бы оказалось возможным противодействовать хотя бы под политическим предлогом этой сделке, то мы одновременно оградили бы и наши насущные интересы и заслужили бы глубокую благодарность Греции»[30]. В декабре Турция всё же купила бразильский дредноут в Англии, и Демидов, реагируя на зарождающееся греко-турецкое соперничество на море, предложил прислать в Грецию, хотя бы временно, морского агента. «Это лицо, – писал он, – могло быть полезным звеном между нашим и греческим морскими штабами для возможно целесообразного сближения в будущем»[31]. И вскоре на должность военно-морского агента в Греции был назначен капитан I ранга А. А. Макалинский. В июне 1914 г. греческое правительство приобрело в Америке два броненосца. Сообщая о покупке судов российскому дипломату Урусову, Венизелос высказал надежду, что это позволит сохранить мир, добавив при этом: «… хотя мы всё ещё нуждаемся в поддержке Европы и в особенности России»[32]. В декабре 1913 г. МИД Греции передал в Российскую миссию меморандум