— Да.

Я стараюсь не обращать внимания на ступор в ее добрых глазах, но не получается.

Не дожидаясь ответа, прохожу на кухню. Наскоро мою руки и тянусь в ящик за кружкой.

В наступившей звенящей тишине мама молча включает чайник. Его шум кажется пугающе громким.

— Что же случилось, дочка? — участливо интересуется мама. — С Акрамом поругались?

Она так смотрит на меня… сочувственно, проникновенно. Мне не закрыться от нее. Слезы наворачиваются на глаза, я украдкой смахиваю их, задираю голову к потолку. Шмыгаю носом.

— Я больше так не могу. Его дома не бывает. Он постоянно где-то. С кем-то другим. Я не понимаю, куда делись мы! — восклицаю я, едва сдерживая гримасу отчаяния. — Как будто и не было никогда!

— Дома не ночует? — интересуется мама и медленно поглаживает меня по плечу. А я беру ее морщинистую руку в свои ладони, сжимаю крепко-крепко, словно так смогу укрыться от всех напастей, и целую тыльную сторону. Прижимаюсь мокрой щекой, прикрывая глаза.

— Ночует. А что толку? Он постоянно врет. Надоело слушать его отмазки. Я ему не нужна. Не нужна, понимаешь?! — голос срывается на крик, изнутри полосует раскаленным лезвием. — Он возвращается домой, а от него несет женскими духами. Я уже ненавижу его улыбку и мечтающий взгляд, порхающий по экрану, пока Акрам мыслями с кем-то другим. Он постоянно изворачивается, задерживается. И его не волнует, что я при этом чувствую.

— Зоречка… — печально вздыхает мама.

— Я для него никто! Словно беспроигрышный вариант, когда всегда есть куда вернуться. Жду его дома. Глотаю бездушные отмазки. А он развлекается на стороне!

Голос срывается, это признание вышибает дух.

— Я не понимаю, почему он не может сказать прямо: давай разъезжаться? Не хочет — я ведь его не держу! Но зачем так, мамочка? Он мне всю душу вымотал, сердце мое вырвал. И топчет, и топчет его! За что?!

— Зорь…

— Ты знаешь, как он на других смотрит? Жадно! С интересом! Оценивающе! Каждую женщину взглядом провожает! А у самого в глазах вечное обещание! И что с этим всем делать? Я его люблю до беспамятства. А сколько я его ждала? Он же для меня один-единственный! Никого мне больше не надо! А он шляется, как дворняжка, ни конца ни края этому нет!

Обессилено сажусь на стул, мои предплечья падают на стол. Утыкаясь в них лицом, я опускаю голову. Невозможно сдержать эмоции. Я плачу и плачу. И плачу. И плачу… навзрыд. Неудержимо. А слезы все не иссякают. Сколько же их во мне скопилось. Сколько же…

Мама ничего не говорит, просто гладит меня по спине и ждёт, когда же я наконец успокоюсь.

— Ты на работу сегодня едешь?

— Нет. Я начальству сказала, что поработаю сегодня из дома. Возражений не последовало, — отвечаю я. И нос забит. И глаза явно уже опухли. Представляю, какая я «красавица».

— Что планируешь делать?

— Я ушла, мам. Сил моих больше нет на его загулы смотреть. Пораньше встала, с ящиков всё выпотрошила. С вешалок одежду смела. Загрузила в машину и уехала.

— Так пойдём, сумки поднимем. Располагайся, Зоречка.

— Я принесу сама. Не волнуйся. Мне нужно немного отвлечься. Хотя бы так…я тебя не сильно стесню, мам? Хотя бы на время, чуть позже разберусь с жильем.

— Да заезжай, конечно, о чем разговор.

Она очень за меня переживает. В ее зрачках плещется сострадание и желание помочь. Да только вылечить мою душу мама не в состоянии.

А я смогу. Уйти и не горевать по нему. Пусть живет, как хочет. Уж лучше быть одной, чем страдать рядом с ним. С таким…

— Но он же скоро тебе телефон обрывать начнет, — морщится мама. — Ты готова?

— Готова.

Проходит чуть больше часа. Я уже успеваю позавтракать и начинаю разбирать вещи, как прилетает первый звоночек.

Акрам пытается связаться со мной, даже милую добрую смс-ку отправил.

А что толку уже, любимый. Когда вчера ты был с женщиной, ты обо мне даже не вспомнил. И мои вызовы ты оставил без ответа.

Уже совсем скоро Акрам заметил, что я забрала вещи. Но я и здесь намерена не отступать. Мне нечего ему сказать.

Все ведь и так ясно…

К вечеру он начинает особенно беспокоиться. Даже маме позвонил: она недавно вернулась с работы. Но я попросила не отвечать ему. Конечно, Акрам догадается, где меня искать. Только я уверена, что ему уже не надо…

Акрам не одолевает бесконечными звонками, не забрасывает многочисленными сообщениями. Он позвонил еще пару раз. Только и всего. А. Ну и еще в смс переспросил:

Акрам: «Ты сегодня и правда не собираешься дома ночевать?»

Как часто я хотела задать ему тот же вопрос.

Телефон дрожит в моих пальцах, я откладываю телефон на диван.

И тут… раздается звонок в дверь.

— Дочка! — взволнованно уточняет мама. — Что говорить-то ему теперь?

— Скажи, что меня нет.

— Зорина, но он же не дурак.

— Захочет поговорить — найдет способ. А это не больше, чем пустая отмашка. Для галочки. Идти ему навстречу я больше не собираюсь.

— Ладно. Пойду открою…

Глава 4

— Маргарита Викторовна, вы меня извините, при всем уважении, я же вижу, что она здесь. Вот обувь ее стоит.

— Акрам. Она не хочет с тобой говорить. Не доводи ты ее. Не смог счастливой сделать — отпусти. Вас же ничто не связывает.

— Давайте мы с вашей дочерью сами как-то решим. Зорь!!! — неистово зовет он меня из коридора. — Я не хочу конфликтов и врываться силой. Выйди, пожалуйста! Зорина! — четко проговаривает он каждую букву.

Я даже слегка ёжусь