Упс! Вот ты где, хороняка!

Его массивная бронированная туша возвышалась над деревьями, а две ноги были согнуты, словно он готовился к стремительной атаке.

Меня он не заметил – хоть немного позитива на текущий момент. Иначе бы сразу превратил в фарш.

Оно мне надо? Думаю, нет.

Я вскинул винтовку и прильнул глазом к окуляру прицела.

Большую часть корпуса мешали рассмотреть деревья, но то, что мне удалось увидеть, выглядело как хорошо бронированный танк.

Однако у любой техники есть слабое место — более тонкая боковая броня, места соединения подвижных элементов, колёса, топливные контейнеры. Неуязвимых конструкций не бывает в принципе!

Нужно только выбрать позицию поудачнее…

Я свернул в сторону от следов шагохода и двинулся в обход, намереваясь обойти его с фланга.

Пришлось брести по колено в рыхлом снегу и уповать на то, чтобы обезболивающее действие жижи не закончилось. Пару раз я дотрагивался до губчатой субстанции, заполнявшей рану на ноге, но следов крови на пальцах не было. И на том спасибо!

Рощица наползала деревьями на небольшой холм. Вполне удачное место для наблюдения.

Добравшись до вершины, я устроился за буреломом и снова прильнул к окуляру винтовки.

Шагоход оставался на месте, но меня больше интересовал бой, развернувшийся прямо под боком.

Пара таких же агрегатов вела ожесточённый бой с небольшим отрядом пехоты. Машины постоянно маневрировали, поливая противника пулемётным огнём, но безуспешно — пехотинцев защищали какие-то барьеры, вспыхивавшие розоватым свечением при контакте с пулей.

Ух-ты! Силовые щиты, гасящие кинетические импульсы?! Зашибись!

Что дальше? Световые мечи? Лазеры из глаз?

Куда я попал?

Так, стоп! Сосредоточимся на бое.

Шагоходы били очередями так, чтобы не прекращать огонь ни на минуту, но иногда случалось окно в несколько секунд, когда стрекот прекращался и тогда со стороны обороняющихся мерцали вспышки и к машинам устремлялись рои мелких ракет.

Впрочем, серьёзных, или хотя бы видимых повреждений они не наносили — корпуса шагоходов лишь вздрагивали, а потом сражение возобновлялось.

Но мне показалось, что при длительных очередях мерцание барьеров становилось чуть менее ярким. Значит энергия этих устройств не бесконечна и, вполне вероятно, подходит к концу.

Выглядело всё это действо как классический бой на истощение. У кого раньше закончатся ресурсы, тот и проиграл.

Тогда чего же ждёт пехота? Почему не отступают? Почему не атакует третий шагоход?

Осмотримся повнимательней…

Так… Что ещё умеет оптика этой винтовки? Вот и переключатель, попробуем…

Как я и думал — режим тепловизора тоже присутствует.

Поле боя, понятное дело, фонило тепловыми засветами так, что ничего не разобрать. Но меня интересовала обстановка вокруг.

А вот и ответ номер один. Ещё пара шагоходов приближалась с севера! Хотят устроить массированный натиск, ударить ещё тремя машинами.

С таким напором пехоте точно не совладать.

Так, а это что ещё за такое? Небольшой отряд приближался с востока. Пять или семь человек. Двигались они не очень быстро, но направлялись прямиком к обороняющейся пехоте.

Подкрепление? Группа эвакуации? Или и то, и другое…

До прибытия двух шагоходов оставалось минут пять, отряд пехоты прибудет где-то на минуту раньше.

Но оставался ещё одна машина, затаившаяся в засаде. Она может сорваться в бег в любой момент и перепутать обороняющимся все карты. А ещё, пока она находится рядом, мои шансы добраться до «своих» стремились к нолю.

— Посмотрим на тебя повнимательнее… — я навёл тепловизор на шагоход.

Вражеский аппарат находился в состоянии покоя, но прицел отчётливо показывал две сигнатуры. Одна находилась в задней части корпуса и светилась отчетливо и сильно. Наверняка там двигатель или силовая установка.

Вторая сигнатура была сильно меньше, холоднее и находилась в передней части корпуса.

Логично предположить, что это пилот.

Но меня насторожило то, что в одной, верхней части тепловое излучение было заметно ярче, а теплый воздух вокруг дрожал. Интересно, почему?

Я быстро защёлкал переключателем, пока изображение не сменилось ночное виденье в инфракрасном спектре.

Я чуть было не рассмеялся — пилот шагохода откинул бронированный люк и курил!

Медлить было нельзя!

Я нащупал предохранитель, перевёл его в боевое положение. Тотчас в оптическом прицеле появилась дополнительная информация, видимо необходимая для баллистического расчёта снайперского выстрела — расстояние до цели, влажность, сила ветра, давление, температура. Ничем этим я пользоваться толком не умел, знал лишь что снайпера пристреливают винтовки. Само собой, такой возможности у меня не было, лишь опыт охоты из старого карабина с простейшей оптикой… Да и то только на зайцев и глухарей. А тут человек!

Устроил винтовку на стволе упавшего дерева, навёл прицел на курящего — в окуляр был виден только его затылок, положил палец на спусковой крючок, выдохнул, плавно нажал.

Винтовка тихо ухнула, без вспышки и мгновение спустя голова пилота взорвалась как переспевший арбуз.

— Курение убивает! — резюмировал я, хотя на душе было довольно гадко.

Теперь нужно как-то добраться до обороняющегося отряда, постараться, чтобы меня не грохнули шагоходы, постараться, чтобы не пристрелили свои, успеть до появления ещё двух машин… Всего-то ничего! Сущие пустяки!

Я