— Знаешь ли ты, что колдуны убивают детей? — Генрих задал очередной типовой вопрос из своей книги.

— А то ж!

— Стой. Опять про восточных?

— Ну да.

— Откуда ты все это знаешь?

— Люди бают. Вы приезжайте в Киев, да зайдите в любую корчму вечером базарного дня. Или еще лучше к бабам на посиделки. Записывать — руки отвалятся.

Дознаватели вздохнули. Вроде и сказала много, а себя никак не оговорила.

— Есть ли у тебя книги о колдовстве? — спросил наудачу Якоб.

— У меня нет, а вот у моей прабабки были. Волховник, Сносудец, Зелейник, Чаровник, Розгомечец, — Оксана посчитала по пальцам, — И Гримуар, но он на латыни.

Про полторы книги, доставшиеся от Колетт, она просто забыла.

— Так твоя прабабка ведьма?

— Была. Скопытилась старушка. Знала бы, что вам ее книги понадобятся, наверное, отписала бы в завещании. А может и не отписала бы. Из вредности. Ведьма же.

Допрос допросом, а обед по расписанию. После обеда дознаватели зачитали список событий, предположительно связанных с ведьмами и колдовством во время непродолжительного пребывания Оксаны в Вене.

— Портила молоко, препятствовала коровам доиться!

— Я? Нетушки. Вот вам крест, мне вообще не до вашего молока было.

— Смерть мужчины!

— Нет.

— Смерть ребенка!

— Нет.

— Смерть лошади!

— Нет.

— Смерть сторожевой собаки!

— Издеваетесь? Вы на меня хотите повесить все, что у вас в городе за неделю сдохло? А пока меня не было, так у вас и кладбище дубами поросло?

— Превращалась в кошку!

— Ага, мяукала гнусным голосом, поднимала хвост и с котами совокуплялась. Могла бы я превращаться в кошку, я бы у вас в темнице не сидела.

— Угрожала добрым христианам!

— На каком языке?

— Эээ, что?

— Я по-немецки ни в зуб ногой. Вы меня на латыни допрашиваете. Ругаться умею только по-русски. Какими словами я угрожала?

— Записано по-немецки.

— Тогда это точно не я.

— Ничего? — спросил старший дознаватель Генрих.

— Ничего, — развел руками младший дознаватель Якоб.

Пришлось поставить очередной, уже четвертый крестик в столбце «не ведьма».

— Тогда переходим к пыткам.

— К пыткам? — удивилась ведьма, — А раньше что было?

— Проверки и испытания.

— И до чего допроверялись?

Дознаватель грустно посмотрел в свою таблицу. Четыре-ноль.

— Что мы пока не уверены, что ты ведьма, — скрепя сердце, сказал он.

— Прямо от сердца отлегло.

— Но мы очень стараемся.

— Спасибо, блин, большое.

Вечерняя мышь не порадовала.

— Завтра тебя будут пытать.

— Я знаю, — грустно ответила Оксана, — Нельзя как-нибудь без этого?

— Ты в мышь превратиться можешь?

— Нет. Вот в жизни бы не сообразила, что первым делом ведьме надо учиться превращаться в мышь. Особенно, когда узнаешь, сколько в мире всякого интересного колдовства.

— Жаль. Ты и как девушка такая… привлекательная, а мышь из тебя бы получилась просто загляденье.

— Охренеть у тебя комплименты.

— У вас что, ведьм не жгут? — мышь сменила тему.

— Жгут, но вместе с хатой.

Мышь даже вздрогнула.

— Хорошо, что у нас не так. Из-за одной ведьмы можно ненароком весь город спалить вместе с мышами и всеми нашими запасами.

— А как у вас? В печке?

— Нет. Где это видано, чтобы живого человека да в печке жечь. Дикарство какое-то и совершенно не по-немецки. На площадь выведут, к столбу привяжут, дровами обложат и подожгут. Цивилизация, понимать надо.

— Выведут на площадь? — Оксана даже обрадовалась.

— Конечно. Народ посмотреть соберется. Судья будет, герольд, стражники, трубачи. Может и господа какие-нибудь посмотреть заглянут. У нас вообще нечасто ведьм жгут.

— Нечасто? Но порядок уже сложился. И учебники.

— Так это же Вена. Здесь все, что больше двух раз происходит, заслуживает письменной инструкции.

— Что выберем? — спросил Якоб, перебирая пыточный инвентарь.

— Давай уже закончим, — сказал Генрих.

— Железом пытать не хочу, опять орать будет. До сих пор как взгляну на нее, так в ушах звенит.

— Давай тогда водой пытать.

— Чего-чего? — спросила ведьма.

— В тебя сейчас вольем ведро воды, — ответил Якоб, листая толстое руководство по пыткам.

— Зачем?

— Здесь так написано.

— Я же лопну, деточка.

— А я налью и отойду.

— Нет, серьезно, а если в меня не влезет ведро воды?

— Здесь написано, что тогда надо налить два ведра.

— Изверги.

Ведьму раздели догола и привязали к пыточному стулу со спинкой. Якоб принес два ведра воды. Генрих запрокинул ведьме голову и вставил в рот воронку, держа ее на вытянутой руке и отвернувшись. Якоб встал на табуретку и осторожно влил первое ведро в воронку, опасаясь, что ведьма вот-вот лопнет, и его отбросит на вон ту стену с острыми пыточными орудиями.

— Быр-быр-быр, — сказала ведьма.

— Что она сказала? — переспросил Генрих.

— Я не расслышал, — ответил Якоб, — Но ведро в нее влезло. Это как считается, она ведьма или нет? Второе лить?

— Ты признаться не хочешь? — поинтересовался Генрих у ведьмы.

— Быр? — ответила ведьма.

— Это да или нет? — спросил Якоб.

— Черт ее знает.

— Второе ведро-то лить?