— Так, заходи. — отрезал бледный.

Не, не пойду, не хочу знать, что у вас тут. — дал попятную я.

— Заходи, всё нормально. Хорошим людям плохо не будет. — слукавил он.

— Отведёшь его с глаз моих, будешь возникать — пришибу. — просквозила мысль бледного.

Я вошёл. На меня выставились две пары глаз. Один толстый лет тридцати с небольшим, небритый и видимо со снимающей похмелье бутылкой зелёного коктейля в руке. Второй так же с излишком веса, примерно тех же лет, копающийся в куче хлама в дальнем, правом углу. По центру же гаража, вниз головой на наручниках, прицепленных к ногам, постанывая расположился, как я уже понял, Тойвин. Нос, судя по всему у него сломан, глаза перекрыты обильными фингалами.

— Тебя Мос отправил? Сам видимо боится? — спросил тот, что с бутылкой.

— Я не знаю, кто такой Мос. — ответил я, понимая, что дикая интоксикация не позволяет вопрошающему особо думать.

— Может меня кто-нибудь отцепит? — проохал Тойвин.

— Тебя отцепит тот, кто за тобой пришёл, плевать — Мос его отправил или ещё кто-то. С тобой всё решили. Продаёшь товар и не знаю — какими путями, отдаёшь деньги и за товар и за долг. Вздумаешь опять бегать и прятаться, я тебя найду и убью. — с тем же спокойным гонором прогнусавил бледный. Его чувства были пропитаны ненавистью, плотно и вязко закрывающей страх, глубоко пустивший корни во все уголки сущности. Уродливым цветком этой меристемы цвело показное тщеславие — ложное божество, безраздельно властвующее.

— Да где же этот баллон? — спросил тот, что копался в дальнем углу. -

— Да не ищи ты ни чего, ты же знаешь этого придурка Грока. Всё, что он изобрёл, либо сломалось, либо взорвалось. — выстрадал похмельную фразу тот, что с коктейлем.

— Так я не хочу, чтобы, что-то взорвалось. — отозвался второй толстяк.

Бледный взял ключи от наручников со стола и подал мне. Я без слов взял табурет у стола поставил возле Варлама и без лишней аккуратности отстегнул наручники. Варлам грохнулся мешком, набитым костями и мясом, на пол. Даже не простонав, медленно встал и, подняв подбородок, особенно высоко стал всматриваться в узкие щели сквозь опухоли фингалов.

— Я, я не вижу почти. — выговорил Тойвин разбитыми и тоже опухшими губами.

— Так тебе и не надо видеть. У тебя теперь поводырь есть. — усмехнулся охмелённый толстяк.

Мы вышли на улицу.

— Ты хоть немного видишь? — спросил я

— Ты вперед двигайся, я где-то по слуху, где-то по свету сориентируюсь. — ответил Тойвин. В голове у Тойвина гудела скороговорка: — Товар к навару, навар к товару. Сбежать, сбежать. — такие, как Тойвин часто думают как сбежать.

— Так, а почему они тебя отпустили, вроде как даже убить собирались? — поинтересовался я, когда мы отошли подальше.

— Да тут понимаешь какая система. Я однажды взял товар на сбыт у Арса, это тот, что тебе дверь открыл. Очень деньги нужны были. Тебя как зовут кстати? — сбившись с рассказа спросил Варлам.

— Брис. — ответил я.

— Ну так вот, меня Варлам зовут. О чём я? А! Взял товар на сбыт у Арса ну и так сложилось, что на радостях весь порошок снюхался. Эй иди виднее, я теряю тебя. Потом я взял ровно столько же у Хаза с восьмого района. Продал с двойным наваром. Отдал все долги и…-

— Ты слишком издалека начал. — перебил я, зная, что будет дальше.

В этот момент за нашими спинами прогрохотал взрыв. Мы оба оглянулись. Синий гараж преобразовался в мелкие куски. Пыль образованная взрывом заполнила пространство между гаражами.

Тойвин свалился на землю и начал подёргивается от истеричного смеха.

— Нам надо уходить. Вставай. — сказал я. Понимая его состояние и, в это же время, совершенно не осознавая, что такое вообще может происходить. Я бывал в различных передрягах, но произошедшая история выбила табурет из-под моих внутренних установок, а ум безмолвно повис в оцепенении.

Мы добрались до моего номера уже утром.

Мне приснились древние палимпсесты. Только не на мониторе, а на свитках папируса. В голове звучала мантра и я читал, и слышал одновременно. Медитация приведшая к видению. Чтобы понять игры моего ума, необходимо быть только мной. Не быть моими чувствами, не быть моим телом и не быть привязанным к мыслям. Роль, которую я играю в этом мире, это не я. То, что я чувствую, это тоже не я. Даже то, что я думаю не является мной. Вот момент свободы выбора, как думать, что чувствовать и кем быть.

Я открыл глаза. Всё-таки сон.

Активировав браслет, я заказал бодрящий кофеиновый напиток. Поднос вскоре просигналил о том, что спустился к двери моей комнаты. Я открыл дверь, взял бумажный пакетик с шоколадом и напиток. Столик поднялся наверх и закрыл собой часть потолка.

— Надо уходить в подземелья. — неожиданно для меня сказал Варлам, лёжа у шкафа. — У меня есть кое-какие связи. Люди живут под землёй вполне сносно, только правила и порядки у них свои. Но временно переждать можно. Нам не стоит тут оставаться.

— Нам? Я думаю тебе надо будет куда-то идти, а я не при делах. — наигранно спокойно проговорил я.

— Тебе ради себя стоит пойти со мной. Полиция не потерпит непонятных ситуаций и будет копать. За то, что не рассказал — накажут, а если расскажешь — накажут за несвоевременный донос. Возникнет вопрос, что ты там вообще делал? Есть вариант поехать со мной. В общем выбирай. — также наигранно спокойно сказал Тойвин. Я чётко понял, что он говорит от чистого сердца.

— Да уж, вляпался я. — сказал я.

Спокойная жизнь внизу, подальше от проблем, какое-то время, на баллы, заработанные в центре реабилитации. Всё это прошло мимо меня, как проходит какой-нибудь малознакомый, добрый человек. Со всем почтением, но мимо.

— Ну что ж, пей кофе и покатим в подземелья. — сказал я Варламу.

Через час мы уже подлетали к заброшенному бункеру шестого района. Припарковав арендованный аэрофат, мы спустились в бункер. Варлам набрал определённый код на замке тяжёлой, местами проржавевшей двери.

Мы вошли в бункер. Дверь за нами закрылась автоматически. После небольшой комнаты мы прошли несколько узких отсеков, отделённых между собой ещё более узкими проходами. За тем сквозь ржавый металлический люк, мы спустились в просторный коридор. Обшарпанные стены, отражённые в лучах наших фонарей, буквально сдавили меня своей силой, и чем дальше мы проходили, тем больше я чувствовал их энергию. Это напомнило мне